Христианство и китайская культура | страница 28

инъ)，без которых они не могут существовать и которые будут наличествовать в «телесности» «духа–души» после воскресения мертвых. «Дух–душа» богата, а «пять скандх» бедны и потому заимствуют свое богатство у «духа–души». С точки зрения межкультурного взаимодействия примечательно утверждение, что «пять вкусов» {у в эй)'[26] подобны «пяти скандхам», так как в нем соединились буддистское и конфуцианское направления аккомодации несторианства в Китае. В этом разделе «Единобожия» для именования Бога также используется буддистски окрашенное имя Буши («Милостиво дающий»). Несторианский автор акцентировал необходимость добрых деяний и поклонения одному Богу для получения благодати. Это уподобляется постройке дома, когда надо аккуратно подгонять все части постройки, иначе она может обвалиться В тексте делается попытка обозначить атрибуты Бога — он неизменен, «следует себе» (цзы жань), «отвечает себе» [цзы ин) «совершенен и существует в себе» (юань мань цзыцзай). Социальная аккомодация уходит на задний план: подчеркивается, что перед совершенством Божественного закона (фа цзяо) все земные «Сыны Неба» стоят на втором месте. Наряду с этим повествуется о существовании дьявола[27] и его коварстве, направленном на то, чтобы уводить людей с истинного пути. Общение с нечистой силой ведет людей на известные китайской аудитории несториан из учения буддистов «три пути зла» (сапь э дао)[28] н，более того, к новому рождению в низшем состоянии.

Текст «Миром почитаемый о милостивом даянии, часть третья» содержит пересказ ряда фрагментов из Евангелия от Матфея (прежде всего из глав 6，7 и 28). В области терминологии следует отметить именование Иисуса «Миром почитаемым» (ши цзунь) и использование транслитерации 客努黯數 Кэпу Ишу (сир. Kadosh Ishu — Святой Иисус). Для транслитерации имени Иисуса вместо примененных в «Каноне Иисуса Мессии» знаков ^ («перемещать») Ж («крыса») в этом тексте были использованы более благовидные — («затенять») + 數(«число»). Это свидетельствует о более глубоком проникновении несторианских миссионеров в китайскую культуру и зарождении у них мысли о том, что не всякие иероглифические знаки подходят для фонетической транскрипции имени Бога. Если в «Каноне Иисуса Мессии» Святой Дух сравнивается с «ветром–потоком» (фэплю), проникающим в мире повсюду, или именуется «холодным ветром» (лян фт), то в данном тексте было введено сочетание «чистый ветер» (цзин фэп).

Давая обобщенную характеристику рассмотренным выше «писаниям Алобэня», надо подчеркнуть, что, несмотря на неудачные терминологические заимствования из буддизма, в них вполне узнаваемы евангельские первоисточники. В изложении вероучительной догматики они следуют христианской теологии, излагая с ее позиций учение о Боге, о вселенной, о человеке, о душе и т.д. Можно достаточно определенно заключить, что ранние тексты несторианских миссионеров в Китае построены на восприятии христианства как религии откровения, основанной на Евангелиях, для которой наибольшее значение имеют личность Иисуса, Его речи и деяния.