Вначале был Мейер-Амшель
Однажды летом 1764 года Мейер-Амшель (который родит Ансельма) вернулся в родной Франкфурт-на-Майне. Он был сиротой и, как все евреи в ту пору, не имел фамилии, но здесь перед ним простиралось гетто, где много поколений его предков, вели мелкую торговлю. По настоянию родственников, хотевших, чтобы он стал раввином, Мейер-Амшель покинул родные края, уехал в Нюрнберг, но предполагаемая профессия совершенно не соответствовала его характеру. У него был математический склад ума. Поэтому он направился в Гановер к Оппенхеймеру, банкиру-еврею, у которого родственники исхлопотали для него место, чтобы он смог обучиться делу. Но родственники скоро скончались, и уже некому было оплачивать его учебу.
В Ганновере еврейским мальчикам жилось хорошо, чего нельзя сказать о других германских княжествах. Однако в один прекрасный день Мейер-Амшель решил вернуться во Франкфурт, открыв тем самым дверь будущей блистательной карьеры. Во Франкфурте он мог жить только в гетто, обязан был носить на одежде желтую звезду, а пересекая Майн, — платить «еврейскую пошлину» после чего останавливаться на Жугенгессе — еврейской улице, на ночь запиравшейся на цепь. Мрачная улица в четыре метра шириной, «нечто среднее между городом и могилой», как сказал Гете, состояла из разрушенных домов, почти руин, которые заполняла мебель, купленная у старьевщиков, почти рухлядь. «Все здесь красноречиво говорило о законах, запрещавших евреям поставлять продукты земледелия, предметы ручного труда, а также наиболее благородные товары: оружие, шелк и свежие фрукты». И там заключены наши юноши, которым нет еще и двадцати лет. Почему?
По одной очень простой причине: Франкфурт был крупным торговым центром. Но Мейер, к которому впоследствии присоединились два брата, принялся завоевывать жизнь. Здесь он и обрел фамилию.
Так как он остановился в том же доме, где раньше жили его родные, кто-то узнал его и окликнул: «Эй! Ротшильд». Действительно, чтобы различать друг друга, евреи употребляли клички, в основном означавшие местоположение на улице. А Мейер и его родственники жили в доме, на котором был красный щит (Ротшильд). И хотя позднее он заменил его на зеленую вывеску с надписью «Котелок», кличка все равно за ним осталась.
Мейер-Амшель стал менялой — это занятие было очень выгодным в ту эпоху в Германии, когда каждое княжество печатало свои монеты. Потом им заинтересовался сам сеньор, герцог Карл-Август, будущий покровитель Гете, увлекавшийся старинными монетами, и благодаря его поддержке Мейер открыл обменный дом, потом некое подобие банка и наконец настоящий банк.
