Она завораживала художников. Фольгиер вытесал ее бюст в мраморе, Ля Гайдара написал с нее прекрасный портрет. Что касается Элле, он следовал за ней по пятам три дня, в поезде и в Буа-Будране, с блокнотом в руках, сделав множество рисунков. Он запечатлел ее во всех позах на балконе, в гостиной, за чтением, за туалетом, перед мольбертом, так как она тоже была интересным портретистом. Сохранился прекрасный портрет ее кисти аббата Мюгние и другой маркизы де л'Эгль, сестры ее мужа. Эта удивительная женщина имела настоящие способности к искусству. Она заворожила Родена. Следует согласиться с тем, что она жила наиболее интенсивной жизнью не в Буа-Будране, а в Париже, где из своего особняка на улице Астор она руководила Большими Музыкальными Слушаниями, ставила «Тристана и Изольду», увлекалась русским балетом и занималась другой разнообразной деятельностью, в которой даже наука находила свое место. Буа-Будран, охотничье угодье, был прежде всего сферой деятельности Анри. Он царствовал там днем, но вечера оставались за Элизабет.
До перестройки замка домашний театр занимал большое место в развлечениях «По возвращению, с охоты, — рассказывал Андре де Фукиер, который часто бывал в замке, — все грелись у большого огня в камине, беседовали или устраивали спектакли. Наши снисходительные зрители веселились не меньше нас над нашими провалами в памяти. Если кто-то забывал свою роль, мы импровизировали, и случалось, что суфлер имел та кой же успех, как и артисты…». Но когда Буа-Будран начал конкурировать с Версалем, с его огромными гостиными и настоящим театром, появились исполнители другого рода: специальные поезда привозили в замок артистов Парижской Оперы и ее балета, Комеди Франсез, не считая исполнителей из других театров, и в первую очередь великую Сару Бернар, Оранжереи, где выращивали гигантские гвоздики и неизменные орхидеи, поставляли сказочные декорации из цветов…
К сожалению, все это однажды кончилось. Война 1914 года, а также налог на прибыль пробили огромные бреши в состоянии Анри, который, несмотря на это, отказывался изменить разорительный образ жизни замка. Его любовницы тоже стоили ему дорого, и в 1913 году графиня даже намеревалась развестись с ним, но этому помешало начало войны. Увы, в 1920 году сильное увлечение Анри графиней де Ля Беродьер, которое заставило его поселить свою любовницу в особняке на улице Астор, окончательно разбило любовь, которую Элизабет смогла сохранить, вопреки всему и всем… С этого момента супруги жили отдельно, пока смерть Анри окончательно не похоронила эту волшебную сказку. Мадам Греффюль вернулась на улицу Астор, где она еще принимала, хотя и в более скромной обстановке, великих людей этого мира, как, например, Элеонору Рузвельт, с которой она поддерживала дружеские связи.
