нарушил всеобщую зачарованность! «Бог мой, неужели возможно, что это теща?» — вскричал какой-то сорванец. Более того, существует фотография, иллюстрирующая в числе других увлекательную книгу, которую Анна де Косе-Брисак посвятила своей прабабушке. На ней мы можем видеть графиню Греффюль, которой в тот момент было семьдесят пять лет, вместе со своей дочерью, бывшей на двадцать лет моложе. Соотношение сил примерно следующее: темноволосая принцесса Грейс Монакская рядом с Матушкой Денизой…
Сразу же после свадьбы Элизабет и Анри отправились в Буа-Будран, ставший фамильным замком после того, как Жан-Луи Греффюль купил это старинное сеньорское поместье у графа де Мо, распложенное примерно в пятистах метрах от села Фонтенай. Замок, который молодая супруга находила некрасивым — он «похож на казарму или на английский дом», — был еще не такой большой, как в наше время, хотя к нему уже пристроили здания для прислуги, птичий двор и конюшни. Он был расположен в прекрасном английском парке в имении в триста тысяч пятьсот гектаров, предназначенном для охоты. Молодые супруги встретили там семью Анри. В эти времена, еще довольно близкие к катастрофе 1870 года, жизнь в замке была скорее простая: «После обеда в половине двенадцатого все прогуливались среди кустов можжевельника перед домом, потом женщины возвращались к себе, а мужчины отправлялись на охоту. В Буа-Будране охотились каждый день, кроме воскресений. К стволам семьи, Шарлю Греффюлю, Анри, Роберу де л'Эгль и Огюсту д'Аренбергу (братьям Анри) присоединялись по пятницам и субботам «основатели» — маститые стрелки, приезжавшие каждую неделю: маркиз дю Ло, граф Анри Коста де Борегар, барон де Бюсьер, герцог де Ля Форс…». В особенности последний, который до конца января, даты закрытия охотничьего сезона, регулярно по четвергам покидал свой особняк на Елисейских полях, чтобы в девять двадцать сесть на скорый поезд на Восточном вокзале, что позволяло ему уже около одиннадцати часов быть в Буа-Будране, в своей комнате, всегда одной и той же, обставленной в английском стиле, как, впрочем, и все другие в замке, где его слуга, выезжавший из Парижа накануне в пять часов после полудня, подготавливал все к его приезду. Он возвращался в Париж в воскресенье утром.
Остаток дня проходил в замке следующим образом. Около половины третьего дамы в длинных платьях, на высоких каблуках присоединялись к охотникам посмотреть, как они стреляют. В шесть часов все возвращались в замок и собирались у хозяйки дома. Элизабет и Анри, которые со времени их помолвки пели дуэтом, выступали перед гостями. В конце недели к ним присоединялся герцог де Ля Форс. Обладая красивым голосом, он любил у себя дома петь за столом и радовать свою семью известными ариями из «Вильгельма Теля», «Аиды», «Пророка» и особенно из его любимой оперы «Гугеноты». После того как заканчивался этот мини-концерт, все поднимались переодеваться к ужину, и Анри каждую минуту заглядывал к жене, настоятельно советуя ей одеться тщательнее. «Хорошенько приведите себя в порядок, Бебет, примите важный вид!» — говорил он ей, как нам это рассказывает ее правнучка. В скобках следует заметить, что это не вероятное уменьшительное «Бебет» приводит в замешательство. С раннего детства и в течение всей супружеской жизни оно преследовало сказочную женщину, у которой было все от принцессы из легенды.
