На кровати никого не было. Клетчатое одеяло, которое Нина. Петровна почему-то называла пледом, валялось на полу, рядом с будильником. А весь пол был усыпан мелкими гвоздиками, кусками проволоки, железными опилками.
— Ким! — уже неуверенно, на всякий случай, позвал ещё раз Гошка.
Неужели друг не дождался его и ушел один? Конечно. А всё из-за этой Рыжей! И потом, в малиннике он потерял, наверное, целый час…
Гошка огорчённо вздохнул и… увидел в углу, за книжным шкафом, удочки Кима.
— Дела-а-а! — Гошка удивлённо присвистнул.
Перемахнув забор, он подошёл к кустам, где были спрятаны его удочки, и задумался. Куда же мог деться Ким? Где его искать?
— Н-о-о-о, каурые!
Из-за поворота дороги выехала телега. Совхозный конюх, дед Матвеич, стоя на одном колене, лихо натягивал ременные вожжи.
— Н-о-о-о, ласковыя!
Телега скрипела и тряслась на колеях и выбоинах пыльной дороги. На телеге рядком, свесив ноги, сидели двое. Толстая старуха в белой шляпке и золотых очках и худой большеголовый мальчишка. Над головой мальчишки старуха держала раскрытый зонт. Мальчишка вертел головой во все стороны, смеялся и болтал ногами в новеньких красных сандалиях.
— Эй ты, барышня! — не выдержал Гошка. Он первый раз видел, чтобы мальчишек прятали от солнца под зонтиками.
Мальчишка удивлённо взглянул на Гошку и пожал плечами.
Гошка рассердился. Подумаешь, какой задавака нашёлся!
— Задавака первый сорт, куда едешь? На курорт! — крикнул он и показал мальчишке кулак.
И в этот самый момент он услышал за спиной грозный окрик матери:
— Георгий!
Гошка испуганно вздрогнул и оглянулся. Анна Семёновна подобрала чёрную шёлковую юбку и легко перепрыгнула глубокую канаву с водой, отделяющую большак от призаборной тропинки, где в тени кустов стоял Гошка.
— Ты… ты кого это убивать собрался, негодный мальчишка?
Она тяжело дышала. На бледном лице выступили крупные капли пота.
— Н-никого, мам… — Гошка был до того ошеломлён, что даже улыбнулся.
— Так… — Анна Семёновна прерывисто вздохнула и тыльной стороной ладони вытерла мокрый лоб. — Так… и ты… ты ещё смеешь улыбаться?!
На виске у неё начала биться голубая жилка.
— Отвечай сейчас же, как ты посмел уйти из дому, и… бог знает как напугать сестру?
Гошка опустил голову и начал пристально изучать грязный большой палец левой ноги. Он молчал и наполнялся обидой. Разболтала… Вот и доверяй после этого девчонкам; ну, погоди, Рыжая!
— Каждый день одно и то же… каждый день… — Анна Семёновна круто повернулась и быстро пошла вперёд. Плечи её вздрагивали.
