– Да, все хорошо.
Мы плавились на медленном огне неутоленного желания, кровь постепенно закипала, ноги немели, а по коже бежали мурашки. Стоящий между нами портье делал это томление невыносимым, но у нас не было голоса, чтобы рявкнуть:
– Вон!
Мы тупо смотрели на льющуюся воду, и, сунув руку под кран, я даже не поняла, что она горячая. Мне показалось ледяная, потому что мое тело пылало в огне.
Наконец портье ушел. Последнее, что я подумала, перед тем как кинуться утолять зверский голод наших измученных ожиданием тел: «Это не считается, потому что за границей».
Очнулись мы часа через два. За окном уже царила черная, как антрацит, южная ночь, вспыхивающая на утреннем солнце пронзительно коротким и ярким рассветом, и явно пора было на ужин.
– И все-таки у тебя кто-то есть, – сказал он фразу, которая меня убила.
– Почему ты так решил?
– Ты меня словно с кем-то сравниваешь. И как? В чью пользу сравнение? – Он бросил на меня взгляд из-под своих огромных ресниц, которые, конечно, не красил, просто это была его маска, его защита. Как жалюзи от солнца. Саша прикрывался ими, чтобы никто не мог понять, какого цвета у него глаза и о чем он думает. Я, к стыду своему, этого так и не поняла. Ни тайны его, ни цвета глаз не угадала, хотя мы встречаемся вот уже два года.
– Ты искуснее, – сказала я честно. – Как любовник.
– Но тебе с ним лучше, чем со мной.
– Откуда ты это знаешь?
– Раньше ты называла меня по имени. А теперь боишься. А как же твои принципы? – спросил он насмешливо. – Раньше ты не изменяла своим любовникам.
– Я думала, что мы расстались.
– Но я тебя не отпускал, – сказал он серьезно.
– Мне сделали предложение.
– Вот как? – он приподнялся на локте. – И ты согласилась?
– Ты же женат. Почему я не могу выйти замуж?
– Ты альфа-самка, – с иронией произнес он. – Это подразумевает абсолютную свободу. Ты, конечно, пошутила насчет замужества.
– Конечно.
– Гера, нам надо поговорить.
– За ужином? – беспечно спросила я, игнорируя серьезность его тона. – Сделаем это за ужином. Мне понадобится двадцать минут, чтобы привести себя в порядок. Я страшно проголодалась! А ты?
– И я, – он улыбнулся. – Я тоже проголодался.
Его улыбка была спокойной, я бы даже сказала, мирной. Он смотрел на меня, как лев на добычу, которую уже обглодал до костей. Он ведь не знал, что у меня в сумочке, в тайном отделении лежит обратный билет в Москву. Я почему-то была уверена, что у него такого документа нет. Обратного билета на мое имя. Только один, на имя Козелкова Александра Ивановича. Еще в самолете я пыталась добиться:
