- Хорошо, я думаю, что-нибудь придумаем.
- Мотечка! Ты не представляешь, как я тебя… - она не успела договорить, потому что прозвенел звонок на урок.
- Матвей! Матвей! – голос Антонины Ивановны вернул меня в реальность. – Ты меня слышишь?
- А? – спросил я, чувствуя, что дела мои плохи.
- Не «а», а марш к доске. Разбери-ка мне это предложение.
Под смешки всего класса, я поплелся к доске. Ну, Наташка!
Предложение я разобрал кое-как на «троечку». Антонина Ивановна укоризненно покачала головой.
- Эх Некрылов, Некрылов! Как же ты контрольную работу писать собираешься.
Я пожал плечами, мол, как-нибудь напишу, но она восприняла мой жест по-другому.
- Не знаешь? И я не знаю. Садись, горе луковое!
Я сел и стал думать на мою любимую тему, то есть о том, как несправедлива жизнь. Никогда не бывает так, чтобы радость была полной. Только начнешь радоваться – раз и «тройка» в дневнике! А ведь вечером мы должны с Сережкой окончательно наши действия обсудить, да и с Наташкой было бы неплохо встретиться. После «тройки» на всех этих планах можно было поставить жирный крест. Родители мои, конечно, не впадают в истерику по всякому поводу, но «трояк» по русскому не простят ни за что. Муж Антонины Ивановны работает вместе с папой, и мы дружим семьями. Раньше, до школы, да и сейчас порой, я зову ее тетей Тоней. Нет, чтобы по математике тройку отхватить – поругали бы чуть-чуть и забыли. А тут: «неудобно перед людьми» и все такое. Как будто тройка по русскому чем-то отличается от любых других троек!
Дома я отзвонился Сережке и сказал, что вечер у меня будет очень занят и если он не против, то мы можем провести репетицию нападения на машину прямо сейчас.
- Хорошо, - согласился Сережка. – Через десять минут во дворе. И не болтай по телефону о наших делах! Конспиратор!
Его согласие меня удивило, так как его мама звонит обычно домой каждые полчаса, проверяя его сознательность в выполнении домашнего задания.
- А тебя не того… - первым делом спросил я, когда мы встретились.
Он сразу понял, о чем речь.
- Все нормально. Мама сегодня с работой на теплоходе едет. У них юбилей. Так что сегодня я вольная птица.
- Тогда полетели,… птица, - пошутил я, ни на минуту не забывая о грядущем неприятном разговоре вечером о моей успеваемости.
Возле дома несчастных сестер мы уселись на лавку, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания прохожих. Через полчаса бурного обсуждения, мы пришли к общему мнению, как нам половчей разделаться с шинами и отправиться по домам.
