- Ты в порядке, Юра? Или перебрал? Где он?
- В порядке. - Клименко вздохнул. - Сидит в своей комнате. Ничего не говорит... а я боюсь расспрашивать. Может, я сдвинулся, Магистр?
- Ну-ну Юра, выше голову. Пойдем, посмотрим.
Магистр действительно был магистром психокоррекции, с дипломом и официальным разрешением заниматься целительской деятельностью. Он принимал на дому, но не отказывался и от платных массовых сеансов, ставил диагноз и лечил по фотографиям, заряжал воду и отыскивал пропавших без вести. Магистр любил деньги и женщин, и Клименко почти наверняка знал, что Валентина в свое время расплачивалась с Магистром не только деньгами. Впрочем, неприятное гинекологическое заболевание у нее действительно прошло, а все, как известно, требует вознаграждения. К тому же, неплохо было иметь в приятелях настоящего целителя, не шарлатана какого-нибудь, и очень даже хорошо, что Магистр любил деньги: с деньгами у Клименко проблем не было, а вот со здоровьем - как и у всех после сорока пяти... Иногда, сидя в гостях у Клименко за коньячком. Магистр туманно намекал на свои связи с иным миром. Потому-то перепуганный Клименко, выскочив из квартиры, позвонил из телефона-автомата именно ему и сбивчиво рассказал о том, что произошло.
- Сейчас, сейчас, Юра, - бодро говорил Магистр в кабине лифта, тесня Клименко внушительным животом, обтянутым пестрым свитером. - Разберемся, почему это ему не лежится. Хоронили-то, вроде бы, как положено. И я ничего такого не чуял...
Магистр был на похоронах. В числе других, многим обязанных бывшему комсомольскому, потом советскому деятелю областного масштаба, а ныне частному предпринимателю, генеральному директору общества с ограниченной ответственностью господину Юрию Александровичу Клименко.
Они подошли к приоткрытой двери в квартиру. В прихожей по-прежнему горел свет.
- Проходи, Магистр, - осипшим голосом сказал Клименко, пропуская гостя вперед.
- Пушку на место положи, - ответил Магистр, крадущейся походкой направляясь к комнате Артема. - Пушка мертвого не берет. Иди к себе и жди.
...Клименко казалось, что он уже долгие годы сидит, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседней комнаты. Рокотал басок Магистра, шелестел голос... МЕРТВЕЦА. Гос-споди, голос сына, его умершего сына! Клименко схватил бутылку, глотнул прямо из горлышка - раз, другой, третий, не разбирая вкуса. Закурил и вновь скорчился в кресле. Закрыл глаза и стиснул зубы, стараясь побороть дрожь. Шелестел, шелестел голос Артема... Пес шумно дышал под креслом.
