...Он вновь шел по улице. Ему не хотелось ни есть, ни пить. Ему ничего не хотелось. И не нужно было никуда спешить, потому что он знал: впереди почти целая вечность. Хотелось закричать или завыть; он попробовал закричать или завыть - но вместо крика и воя раздался только тихий стон.
Прохожие недоуменно поглядывали на него. Прохожие еще были.
