После того как Хью отправился в офис, я упаковала чемодан, поставила его у двери, потом забралась наверх, в мастерскую, – удостовериться, что крыша снова не протекла.
Я зажгла лампу, и желтый свет разлился по моему рабочему столу – большому, дубовому, настоящему сокровищу, которое я откопала в комиссионном магазине. На столе были разбросаны части наполовину собранного, запылившегося экспозиционного ящика. Я перестала работать над ним в прошлом декабре, когда Ди приезжала домой на рождественские каникулы, а потом все как-то руки не доходили.
Я стала исследовать пол – нет ли где луж, когда зазвонил мобильник. Я услышала голос Ди:
– Ну-ка угадай.
– Что такое?
– Папа прислал мне денег, и я купила матросский бушлат.
Я представила, как она сидит, скрестив ноги, на кровати в спальне, длинные волосы рассыпались по плечам. Все говорили, что она похожа на Хью, особенно глаза.
– Бушлат, хм? Скажи пожалуйста, неужели ради него ты забросила свою куртку с «Харлей-Дэвидсоном»?
– Можно подумать, ты лучше. Уже забыла про свою красную замшевую куртку с ковбойской бахромой?
Я улыбнулась, почувствовав эту всегда исходившую от Ди непринужденность, хотя думала о матери.
– Слушай, милая, я как раз собиралась звонить тебе утром. Я сегодня уезжаю на остров повидать бабушку. Она прихворнула. – Подумав, что Ди может решить, будто бабушка при смерти, рассказала ей все как есть.
– Черт, вот дерьмо! – вырвалось у Ди.
– Ди! – возмутилась я, но она действительно поразила меня. – Такие слова тебя не красят.
– Знаю. И, могу поспорить, ты такого ни разу в жизни не говорила.
– Слушай, я не собираюсь читать тебе мораль, – вздохнула я.
Ди на мгновение замолчала.
– Ладно, считай, я ничего не говорила, но бабуля тоже выкинула фокус. Зачем она это сделала?
Проницательная во всех остальных случаях, Ди воспринимала свою бабушку как замечательную, впавшую в детство эксцентричную натуру. Я подумала, что это может раз и навсегда поколебать ее иллюзии.
– Понятия не имею, – ответила я. – Самой хотелось бы знать.
– Ты будешь за ней ухаживать, правда?
Я закрыла глаза и увидела мать в штормовой палатке, сразу после смерти отца. Была прекрасная солнечная погода.
– Постараюсь.
Закончив разговор, я села за стол и уставилась на осколки зеркала и кусочки яичной скорлупы, которыми обклеивала ящик, прежде чем забросила работу.
Однажды я выразилась, как Ди. В прошлом декабре, когда она была дома. Я принимала душ, а Хью, раздевшись, прокрался в ванную и обнял меня сзади, причем до смерти перепугал – настолько, что, дернувшись, я сбила стоявший на полочке шампунь.
