Нечто происходящее во мне основано отчасти на тренировке и наблюдениях, однако по большому счету — на готовности стать ближе к преступникам. Оно похоже на мелодию, услышать которую можно, лишь настроившись на одну волну с убийцами. Именно мелодия определяет их танец. Поэтому самое главное — не отворачиваться. Это жестоко, противоестественно, но очень важно.
И я наклоняюсь как можно ближе и тщательно все рассматриваю, вынюхиваю, чтобы уловить запах, и даже пробую на вкус. Это помогло мне в поисках многих серийных убийц, но принесло и кошмары, и мысли о собственных желаниях: «Неужели я такая же, как они, или просто слишком много знаю?»
— Барри скоро приедет, — сказала я Алану. — Это его дело. Может, нам оно и не достанется, но давайте действовать так, как будто оно уже наше. Келли, я хочу, чтобы ты пошла со мной. Мне нужен твой взгляд криминалиста. А ты, Алан, опроси всех соседей. Думаю, Барри не будет возражать. Выясни все, что они знают.
— Есть, шеф, — ответил Алан и достал блокнот из внутреннего кармана пиджака. — Мы с Недом все сделаем в лучшем виде.
Алан всегда называл свой блокнот Недом. Его первый учитель говорил, что блокнот — лучший друг следователя, а у друга непременно должно быть имя, и потребовал, чтобы Алан обязательно как-нибудь его назвал. Так и родился Нед. Учителя давно уже нет, а имя осталось навсегда. По-моему, это своего рода суеверие, как счастливые носки для бейсболиста.
Келли покосилась на черный «бьюик», который охрана только что пропустила через кордон.
— Это Барри? — спросила она.
Я встала и сквозь ветровое стекло автомобиля увидела крупные черты лица и очки Барри. У меня вырвался вздох облегчения. Теперь я была готова свернуть горы.
— Устроить бы вам веселую жизнь за то, что вытащили меня в такой час, — сказал Барри, когда мы подошли. — Но похоже, вы и так уже изрядно повеселились.
Барри за сорок. Он крупный, лысый и носит очки. А его лицо настолько некрасиво, что иногда кажется пикантным и даже привлекательным. Но несмотря на такую внешность, он всегда встречается с прелестными молоденькими женщинами. Алан назвал это «феномен Барри» — много самоуверенности и ни йоты высокомерия. Он забавный, умный и невероятно большой. Алан считает, что подобные качества в сочетании с великодушием делают его неотразимым в глазах многих женщин.
Лично мне соображения Алана кажутся лишь верхушкой айсберга. В великодушии Барри есть ощущение несгибаемой силы, которая эхом отдается в каждом его движении. Он многое видел и знает зло не понаслышке. Барри — охотник, охотник на людей; может, я и не права, но подсознательно, на каком-то чувственном уровне, это сексуально привлекательно.
