— Привет! — вежливо поздоровался я. — Не знаешь, где ваш первый помощник, этот мошенник?
— Попробуй найти его сам, тупоголовый-остолоп! — грубо ответил он. — Подумай сам!
— Подумаю на досуге, — проворчал я и изо всей силы дал ему в зубы. В течение нескольких секунд мы неплохо повеселились. Однако очень быстро я неосторожно заехал ему правым хуком поддых, и он отключился.
Приведя парня в чувство обильной порцией воды из лошадиной поилки, я сказал:
— Ну вот, не упрямься и ответь на вежливый вопрос! Позволь кое-что сказать тебе, а ты перелай мои слова вашему паршивому помощнику. Когда я до него доберусь, я забью ему в глотку его вонючее решение, но сейчас найди и предупреди его, что если он будет носить с собой то, что ему дал То Ян, он рискует расстаться и с этим, и с жизнью! Он поймет мой намек. И еще скажи ему, чтобы он за три мили обходил Крысиную Аллею!
Было уже очень поздно. Опустели даже те улицы, на которых обычно и ночью было полно гуляющих. Очень хотелось спать, но, зная, что утром «Кэстлтон» отплывает, я бродил неподалеку от судна, надеясь встретить помощника капитана. Я предполагал, что он еще не вернулся на судно, потому что знал, как он любил проводить ночи на берегу.
Прослонявшись с час, а может быть и поболее, я уже почти сдался, но тут из темной аллеи ко мне скользнуло белое привидение. Легко было узнать Белую Тигрицу.
— Минуточку, Костиган, — приветливо обратилась она ко мне, — можно вас на пару слов?
— И у вас, мисс, хватает наглости говорить со мной, — укоризненно ответил я, — после того как вы чуть не сделали меня убийцей?
— Ну не сердитесь на меня, — заворковала она, — забудем об этом! Пойдемте со мной, и я возмещу вам моральный ущерб. Такие люди, как вы, всегда меня восхищают!
И я попался на лесть! И я пошел, как привязанный, следом за ней по маленькой, темной, зловонной улочке, скользнув в дверцу, закрывавшую арочный проем в высокой стене, и попал в маленький дворик, освещенный коптящими лампами. Девушка повернулась ко мне, и я похолодел от страха.
Ее глаза сверкали, как у кошки! Лицо побелело еще больше, а губы кривились в злобной усмешке. Сейчас она была воплощением всей женской злобы. Передо мной стояло само убийство, пытки, проклятие и смерть!
— Пожалуй, я лучше пойду, мисс, — неуверенно промямлил я, — уже поздно, и Старик будет волноваться…
— Ни с места! — прошипела она.
— Но наш кок, наверное, напился, и мне нужно приготовить завтрак для экипажа, — отчаянно взмолился я.
