– Пожалуй.
Зачем я ввязалась в этот спор? – раздраженно подумала Сара. И как прекратить его, пока старик окончательно не вышел из себя? Она работала с ним уже пять дней, но возражать посмела впервые.
– Пожалуй… – задумчиво повторил он и сунул ложку в тесто. – А как насчет смерти?
– Каждая скорбь, – сказал Флинор, словно услышав его слова, – тоже выражение Божьей воли.
Эли фыркнул:
– Если это так, значит, ему нравится причинять людям боль.
Сара посмотрела на старика, шокированная как его словами, так и тем, что он осмелился произнести их вслух. А вдруг это кто-нибудь услышит?
– Я вот что хочу спросить, – произнес Эли, закончив смешивать тесто и передавая миску Саре. – Похоже, дома жизнь у тебя была не сахар. Иначе ты бы не отправилась на Запад. Я прав?
Опасаясь, что на ее лице отразились недоверие и страх, Сара быстро отвернулась и ничего не ответила.
– По-твоему, ты заслужила то, что заставило тебя захотеть начать все сначала? – продолжал допытываться Эли.
– Господь наказывает нас за наши грехи. Если бы мы не грешили, не было бы и скорби! – Казалось, священник обращается именно к Саре, к ней одной.
Она проглотила комок в горле, по-прежнему не в состоянии вымолвить ни слова, и кивнула.
Эли недовольно крякнул.
– Ну, а я считаю, что эту скорбь слишком часто испытывает совсем не тот, кто грешит.
Когда обе миски были завернуты в тряпицы и выставлены на солнце, чтобы тесто подходило, Эли нашел для Сары другую работу у фургона, где мог донимать несчастную вопросами, на которые она не могла ответить.
Когда Эли наконец отправил ее к ручью стирать одежду, она облегченно вздохнула, ибо к тому времени уже была готова броситься наутек. Она с радостью отправилась выполнять задание. Скрывшись за деревьями, Сара опустила сумку наземь и тяжело вздохнула.
Как Эли догадался, что я сбежала? И что еще ему придет в голову? – взволнованно думала девушка.
Хруст ветки заставил ее вздрогнуть и очнуться от тягостных размышлений. Она схватила белье и сделала вид, что занята делом. Через минуту к ней присоединилась Марта Уильямс.
– Я увидела, что ты идешь стирать, и решила, что вдвоем нам будет веселее, – сказала она, вставая у ручья на колени. – Ты сегодня что-то бледная. Нездоровится?
– Да нет… – отозвалась Сара, не поднимая головы.
– Пожалуйста, не волнуйся. Мне можно сказать все. Я видела, что старик заставил тебя работать все утро и даже не пустил на службу.
– Дело не в этом, – возразила Сара, досадуя, что дрожь в ее голосе можно неправильно понять.
