— А вы в этом сомневались?
— Ну, это, конечно, могло быть несчастным случаем. Официальных сообщений почти не было. Неизвестно, кем и как был брошен в коктейль яд. Но мы все, конечно, говорим об этом как об убийстве.
— А о том, кто это сделал?
— Знаете, самое странное, что об этом мы вообще не говорим. Я, например, решительно не вижу, кто мог бы сделать это.
— Вы хотите сказать, что не понимаете, как можно было ухитриться бросить яд в бокал на глазах у всех присутствующих?
— Нет, нет, не то. Я полагаю, это было сложно, но возможно. Нет, я имею в виду, что не вижу, кто мог бы желать убить ее.
— Вы считаете, что никто не мог стремиться избавиться от Хеси Бедкок?
— Честно говоря, я совершенно не могу представить, чтобы кто-нибудь желал ее смерти. Я иногда встречала ее в женской скаутской организации, в госпитале Святого Джона или занимаясь делами прихода. Я находила ее довольно утомительной. Она относилась ко всему с излишним энтузиазмом, была склонна к преувеличению и слишком много болтала. Но убивать таких людей совсем нет надобности. В старые времена, если вы видели, что такая вот женщина подходит к вашему дому, вы быстро посылали горничную, которые тогда еще были в моде, сказать, что вас нет дома или что вы не принимаете, если у горничной было обостренное чувство правды.
— Вы имеете в виду, что можно было избегать миссис Бедкок, но не было никакой необходимости избавляться от нее навсегда?
— Вы это очень точно выразили, — одобрительно кивнула миссис Бэнтри.
— У нее было не так много денег, чтобы о них стоило говорить, — размышлял вслух Дэрмот. — Никто не имел особой выгоды от ее смерти. Ни у кого, кажется, не было причин для ненависти к ней. Не думаю, чтобы она шантажировала кого-нибудь.
— Ей это и в голову бы не пришло, я уверена. Она была честной и принципиальной.
— А ее муж? Не было ли у него связи с кем-нибудь еще?
— О нет, я так не думаю. Я, собственно, видела его только раз, на том приеме. Он показался мне довольно бесцветной личностью. Мил, но не очень умен.
— Не очень-то много у нас остается, верно? — заметил Дэрмот. — Вы не считаете, что она могла знать что-то?
— Знать?
— Да, то, что могло принести вред кому-нибудь другому.
Миссис Бэнтри покачала головой.
— Сильно в этом сомневаюсь. Очень сильно. По-моему, она была женщиной, которая, знай она что-нибудь о ком-либо, болтала бы об этом направо и налево.
— Значит, это тоже отпадает, — заметил Дэрмот. — Что же, теперь мы подходим к непосредственной цели моего визита. Посылая меня к вам, мисс Марпл, женщина, которую я очень уважаю и перед которой преклоняюсь, просила меня, чтобы я передал вам два слова: «Волшебница Шалот».
