Пуаро слегка шевельнулся.
— Так ваш отец упоминал о своем завещании? — пробормотал он.
— Да, в присутствии всей семьи, да еще поглядывал на нас, как кот, — хотел увидеть, как мы будем реагировать. Он разговаривал по телефону со своим поверенным, просил его приехать к нему по этому поводу сразу же после Рождества.
— Какие изменения он собирался внести? — спросил Пуаро.
— Ну, этого-то он нам как раз и не сказал, — усмехнулся Гарри. — Старый лис! Я думал — или вернее сказать, надеялся, — что изменение будет в пользу вашего покорного слуги! Вне всяких сомнений, из всех прежних завещаний я был исключен. А теперь, полагаю, я снова должен был попасть туда. Тяжелый удар для других! Пилар тоже должно было подвезти, я думаю, — она пришлась старику по душе. Вы ее еще не видели? Моя испанская племянница. Великолепное существо — южная красота и жестокость. Жаль, что я ей всего лишь дядя!
— Вы сказали, ваш отец привязался к ней?
Гарри кивнул.
— Она умела с ним обходиться. Часами просиживала у него в комнате, слушая его болтовню. Клянусь, она знала, чего хотела! Но все равно он теперь мертв, и ничего уже нельзя изменить ни в пользу Пилар, ни, к несчастью, в мою.
Он нахмурился, ненадолго замолчал и затем продолжал другим тоном:
— Однако мы отвлеклись от темы. Вы спрашивали меня, когда я в последний раз видел отца. Как я уже сказал, это было после чая — должно быть, сразу же после шести. Старик был в хорошем настроении, выглядел, правда, немного усталым. Вскоре я ушел и оставил его с Хорбери. Больше я его в живых не видел.
— Где вы были в момент его смерти?
— В столовой вдвоем с братом Альфредом. Не слишком приятное после ужина времяпрепровождение. Мы как раз вели довольно резкий спор, когда услышали шум наверху. Мне показалось сначала, что там человек десять борются друг с другом. А затем несчастный отец закричал. Было похоже, прошу прощения, будто режут поросенка. Этот вопль парализовал Альфреда. У него от страха даже челюсть отвалилась. Я кое-как постарался привести его в чувство, и мы бросились наверх. Дверь была заперта, и ее пришлось взломать. Нелегкое дело, я вам скажу! И как, черт побери, она могла быть заперта, не понимаю! В комнате никого не было, кроме отца, а через окна, я готов поклясться, никто выскочить не мог!
— Дверь заперли снаружи, — объяснил суперинтендант Сагден.
— Что? — изумился Гарри. — Но я голову даю на отсечение, что ключ торчал изнутри!
— Так вы это заметили? — пробормотал Пуаро.
