Сторм уставилась на него, не веря своим ушам. Сама идея казалась ей настолько нелепой, что даже не заслуживала сколько-нибудь серьезного обсуждения.
— Ты сошел с ума! — проворчала она, отворачиваясь.
Рука Роджера вдруг сжалась на ее запястье. Это было столь неожиданно, что Сторм вздрогнула. Никто из команды не смел прикасаться к ней, а уж от Роджера этого можно было ожидать менее всего. Даже Помпи, как всегда, стоявший на страже на почтительном расстоянии, был перепуган не на шутку и машинально сделал шаг вперед, но Сторм взглядом остановила его. Роджер, однако, не отпускал ее руки, и Сторм понимала, что на этот раз он не шутит.
— Может быть, я и сошел с ума, — твердо произнес моряк, — но я буду не я, если позволю тебе продолжать и впредь заниматься этими пиратскими глупостями.
Сторм резко выдернула руку из пальцев Роджера. Мозг ее отказывался что-либо понимать.
— И ты как-то сможешь помешать мне? — удивленно произнесла она.
Роджер пристально посмотрел на нее своим единственным глазом.
— Смогу, — тихо подтвердил он.
Сторм перевела дыхание, чувствуя себя словно рыба, вытащенная из воды. Все эти годы Роджер был не просто рулевым: он вырастил ее, научил всему, что знал сам, защищал ее от всех опасностей. Но Сторм понимала, что целиком доверять она не могла никому — даже Роджеру. Она знала, что если ему вдруг когда-нибудь вздумается пойти против нее, то вся команда сразу же станет на его сторону, и не пройдет и минуты, как на «Грозе» уже будет новый капитан.
Боже, о чем он говорит? И что вообще происходит? Похоже, весь мир сошел с ума! У Сторм вдруг похолодело в груди, и она — пожалуй, впервые — вдруг почувствовала себя хрупкой и незащищенной. Невидящими глазами она смотрела на палубу.
— Никто не отберет у меня «Грозу»! — в исступлении прошептала девушка. — Только через мой труп! — Она взглянула на Роджера. В глазах ее стояла боль. — Все равно без «Грозы» я умру, так лучше уж сразу…
Выражение лица Роджера стало мяте, а его грубые пальцы погладили Сторм по щеке.
— Не бойся, девочка, я твой корабль не отберу. Я поклялся твоему отцу, что всегда буду заботиться о тебе, и теперь лишь делаю то, что обещал.
Никогда прежде Роджер не говорил с ней подобным тоном. От Рауля слышать заявления о том, что он собирается бросить пиратство, было неудивительно — Рауль всегда был слюнтяем, — но от Роджера… Если уж он так заговорил, значит, что-то действительно неладно…
От этой мысли Сторм вдруг похолодела, словно промерзла до костей.
