— Я уже знаю одного такого парня.
— Эй! — крикнул он снова.
Эмма остановилась, но поворачиваться к нему лицом не стала. Просто стояла и ждала, что он скажет.
— Между прочим, я захватил с собой немного домашнего печенья.
Эмма еще с минуту постояла к нему спиной, потом медленно повернулась.
— Вот теперь ты дело говоришь.
Нед показал ей корзинку с едой.
— Еще бы! Знала бы ты, какое оно вкусное. Я лично собираюсь съесть его в тени, но, поскольку дерево здесь только одно, предлагаю тебе ко мне присоединиться. Или ты предпочитаешь закусывать на солнцепеке?
Эмма рассмеялась:
— Уговорил.
Нед подвел экипаж к дереву, выпряг и пустил пастись лошадей, после чего прилег в тени прямо на сухой траве. Эмма присела рядом с ним на камушек, и они стали по очереди пить воду из горлышка бутылки, которую Нед прихватил с собой. Потом он вынул из коробки несколько печений и протянул одно Эмме.
— Если мы завтра снова отправимся на прогулку, я бы предпочла поехать верхом, а не в экипаже. Как думаешь, Эдди будет шокирована? — спросила она, потом откусила маленький кусочек печенья, не торопясь разжевала его и проглотила.
— Эдди — шлюха.
— Ты не добр к ней. Ведь она твоя сестра — так, по крайней мере, она говорит. К тому же она еще и моя подруга.
— Это просто констатация факта — и ничего больше. Эдди то, что она есть. И я тоже. Мы с ней по этому поводу друг другу претензий не предъявляем.
Эмма кивнула.
— Полагаю, мне пора уже привыкнуть к тому совершенно новому миру, в котором я оказалась. — Доев печенье, она аккуратно стряхнула с платья крошки. — Стало быть, она не будет возражать, если я поеду на лошади?
— Думаю, не будет.
— А если я поеду в мужском седле?
Нед с любопытством на нее посмотрел.
— Может, не надо — так вот сразу?
— Терпеть не могу женские седла. Они такие неудобные. Дома я всегда ездила верхом. Мне так больше нравится.
Нед покачал головой:
— А вот Эдди это может не понравиться. Некоторые вещи она подчас воспринимает довольно странно. — Прожевав печенье, Нед протянул руку и выловил из корзинки следующее. Это печенье отличалось от того, что он только что съел. В нем были запечены оливки. Нед отложил его и достал печенье с засахаренными фруктами. — Не люблю оливки. Всегда терпеть их не мог.
— Я запомню, — сказала Эмма. — И еще: если мы выедем до того, как Эдди проснется, никакого разговора по поводу женских или мужских седел не будет.
— Больше всего, — сообщил Нед, — я люблю печенье с орехами.
Больше они о седлах не разговаривали, но на следующее утро Нед оседлал лошадь мужским седлом и подвел ее к заднему входу «Чили-Квин», где его дожидалась Эмма. Она была одета в платье для верховой езды, но с юбкой, которая была застрочена посередине и напоминала очень широкие брюки. Эмма сказала правду: она ездила верхом не хуже иного ковбоя. Более того, когда они вернулись после верховой прогулки в «Чили-Квин», Эмма выглядела, пожалуй, даже посвежее Неда.
