— Предупреждаю, что я не одобряю этой затеи, — сказала Эдди. — Вас схватят!
— Мы будем вести себя осторожно. Со мной уж точно все будет в порядке, поскольку я даже не стану вылезать из фургона, — сказала Эмма, а затем добавила с металлом в голосе, какового Эдди прежде в ее тоне не замечала: — Мне кажется, что уж если я на что-то решилась, то в состоянии довести дело до конца.
— Вопрос только в том, каков будет этот конец. Меня мало волнует, поймают тебя или нет. Я за Неда беспокоюсь.
Прежде чем Эмма успела ответить, Уэлкам возопила:
— Нет! Господь, наш пастырь, этого не допустит!
Все трое разом повернулись и с удивлением на нее посмотрели.
— Не шуми, очень тебя прошу, — сказал Нед. — Все это не имеет к тебе никакого отношения.
— Нет, имеет! — ответила Уэлкам, нервно перебирая темными ручищами оборки на своем белом фартуке. — Если вас поймают, как, спрашивается, я получу причитающиеся мне двести пятьдесят долларов?
— Нас не поймают. Ни меня, ни Неда, — негромко сказала ей Эмма.
Уэлкам выступила из тени, чтобы ее было лучше видно, и покачала головой.
— Ваши планы — это дьявольское наваждение. Если вас схватят, то и до мисс Эдди доберутся, и до меня.
— Что же ты такого натворила, коли опасаешься привлечь внимание властей? — спросил Нед.
Уэлкам смотрела на Неда немигающим взглядом, пока он не отвел глаза. Потом сказала:
— Я только один раз по-настоящему согрешила — когда была танцовщицей. — Уэлкам всмотрелась в лица находившихся в комнате женщин, словно пытаясь им внушить, что эту тему развивать не стоит. Но никто и не собирался ее расспрашивать.
— Я по крайней мере не привлеку к себе внимания властей, — тихо произнесла Эмма. — Дома я играла в любительском театре и полагаю, у меня есть актерские способности. Конечно, выдающейся актрисой меня не назовешь, но какой-никакой талант у меня имеется. — Она опустила глаза и посмотрела на свои руки. — Меня, то есть, я хотела сказать, нас — не поймают. Я вам обещаю.
— Ха, она нам обещает! — воскликнула Эдди. — Да как ты можешь это обещать? Я готова голову прозакладывать, что ты в жизни ничего противозаконного не совершила.
Эмма ничего ей на это не ответила, но по ее губам скользнула чуть заметная улыбка.
— Готовы ли вы рискнуть всем на свете, чтобы… — начала было замогильным голосом вещать Уэлкам, но Эмма ее перебила.
— Я ничем не рискую, — сказала она, посылая Уэлкам взгляд, значение которого Эдди не сумела расшифровать.
Некоторое время все четверо сидели в полном молчании. В наступившей тишине Эдди услышала, как ссорятся на втором этаже мисс Тилли и мисс Белли, и машинально отметила про себя, что не худо было бы пойти и выяснить, в чем причина этой ссоры, и попытаться ее остановить. Временами мисс Тилли овладевали приступы злобы, и она, вступая в перебранку с мисс Белли, могла надавать ей тумаков. Наверху упало что-то тяжелое, и Эдди с беспокойством воззрилась на потолок. Потом опустила глаза и вздохнула. Ее дело было для нее важнее всего, и подчас она думала о нем в самый, казалось бы, неподходящий момент.
