Ближе к вечеру, когда мы сидим на склоне горы и любуемся закатом, к нам подъезжает Алтонгирел на Эцагановой служебной машине с мамой на заднем сиденье и отвозит ко дворцу.
— Ну как прошёл твой день? — осторожно спрашиваю маму.
— Ой, супер! Мне столько всего подарили, а я ещё столько всего купила, а потом случайно встретила твоего свёкра, представляешь? Ну, мы с ним пофоткались, сходили в кафе, я ему всяко расписала, как мне Азамат понравился. Но слушай, какой же он старый! А ещё говорят, на Земле люди поздно детей заводят. Ну да ничего, крепкий дедок, всё моё барахло до машины дотащил.
Сашка вопросительно косится на меня.
— Молчи, — цежу я, скосив рот в его сторону.
Мы тормозим у дворца, и я кликаю слуг выгружать мамины приобретения. Сашка смотрит на меня как-то осуждающе, дескать, совсем зажралась, сумки можно было и самим вынести.
— Ещё не хватало мне на глазах у всего дворца сумки таскать, — ворчу. — Мне вон Алтоша потом вломит по первое число за непочтительное отношение к Императорской семье.
Алтонгирел задерживает меня у входа.
— Ну чем там дело кончилось? — спрашиваю. — Мама сказала, они в трактир вместе сходили…
— Да, я так понял, она очень хвалила Азамата.
— Как ты это понял, если она только по-нашему говорить умеет?
— Не знаю, я потом с Араватом парой слов перекинулся, пока она в машине устраивалась, он такой был… угнетённый.
Я фыркаю смехом.
— Я думаю, она произвела на него сильное впечатление.
Из дверей выходит Азамат и устало потягивается, потом замечает нас.
— Привет. Что вы всё по углам шушукаетесь? — хмурится он.
— Да так, тут, видишь ли, Арават попал в лапы Лизиной матери.
— О боги… — пугается Азамат. — И что?
— Ничего, все живы, — пожимаю плечами. — Пойдём в дом смотреть фотографии для семейного альбома.
Фотки удались — над некоторыми даже Азамат хохотал.
Когда мы укладываемся спать, Азамат так ластится, что мне сразу становится ясно — нервничает. Дело не в том, конечно, что он только тогда и ластится, когда нервничает, он вообще очень ласковый, но вот это стремление спрятаться у меня под мышкой я уже однозначно идентифицирую. Я ему рассказала в лицах подсмотренную сценку из дурацкой комедии с участием моей маман, и он вроде бы даже посмеялся, а теперь вот опять запереживал. Включаю ночник и выжидающе смотрю. Азамат выключает ночник и вздыхает.
— Думаешь, твоя мама могла как-то на него повлиять?
Пожимаю плечами у него под рукой.
— Я вообще не знаю, как он мог хоть что-то понять, что она говорила.
