- Кто... она?
И, не дожидаясь ответа, бросился в коридор, к скоростному лифту.
"Быстрее, быстрее, быстрее, пока не взорвалась ракета! Быстрее, быстрее, ведь ты же умеешь бегать! Быстрее, быстрее к поезду! Господи, я, кажется, начал верить в тебя, быстрее же, быстрее, быстрее!.."
3.
- Успокойся, Андрюша, успокойся...
Он чувствовал прикосновение ее руки, настоящей, живой руки, а не пепла, он прижимал ее руку к своему мокрому и горячему лицу, и рука тоже была мокрой и горячей.
- Ты не исчезнешь? Ты не исчезнешь? - Он говорил, не отрывая губ от ее руки, слова звучали невнятно, почти теряя свой смысл, но это было неважно, перед глазами полыхал огонь, превращая в ничто белое платье, он повторял снова: - Ты не исчезнешь? - а белое платье вспыхивало и терялось за огненной стеной.
- Я не исчезну, Андрюша, я всегда была здесь. Все пятнадцать месяцев, - голос стал холоднее, чуть-чуть холоднее, но он уловил перемену.
- Таня... Таня... Грузовая ракета, помнишь? - Наверное, он понимал, что она не может этого помнить, но продолжал бормотать: - Помнишь наш разговор?.. Ты осталась там, на холме... И грузовая ракета... Ты сгорела, помнишь?.. В лесу есть кладбище... За вашим поселком, за дорогой, среди сосен...
- Успокойся, успокойся, Андрюша...
Он не был на похоронах, он без сознания лежал в больнице. И только спустя много дней...
Ее плита находилась в глубине кладбища. Он стоял, еще и еще раз
перечитывая надпись и даты, и никак не мог отделаться от ощущения,
что плиты лежат здесь просто так, ничего не означая, - слишком уж
они были одинаковыми, слишком аккуратно лежали, ничем не выдавая
своей печальной символики.
- За вашим поселком, за дорогой, среди сосен... - Он повторял и повторял эти слова и знал, что на той плите теперь написано другое имя.
...Он плохо помнил этот день. Почти не помнил. Только зеленые глаза
и прикосновение рук, и огромное, всепоглощающее облегчение, как будто
он долго-долго нес непосильную ношу, а теперь освободился от нее и
оказалось, что у него есть чудесные крылья и он может летать.
Будешь ли докапываться до истины, когда желаемое стало действительностью!
*
...Но оказалось,что это от него не зависело. На следующий день он
внезапно осознал, что, сам не замечая этого, стеклышко к стеклышку
собирал узор. И узор, наконец, стал завершенным.
Все четко и ясно. Правда, это всего лишь гипотеза, нуждающаяся в проверке, но гипотеза непротиворечивая и, в общем-то, не такая уж невероятная. Во всяком случае, не более невероятная, чем он сам со своим прошлым.
