Ребята, а почему, собственно, я уже второй месяц как забросил занятия по самообороне? Наверное, потому, что уже давно по утрам не чувствовал себя так хорошо. Даже намечающаяся головная боль отступила. Еще бы – то засиживаешься с документами допоздна, то на деловой пьянке с заклятыми друзьями вроде Голосупова до утра застреваешь, потом утром до упора дрыхнешь и встаешь с такой тяжелой башкой, что жить не хочется. А попытаешься припомнить, на что вчерашний день ушел, так и не припоминается ничего. Текучка, бумажки на подпись, тут Госснаб сам с шурупами разобраться не может, там министр-мебельщик на Минлес бочку катит… Текучка. Словно и не уходил из снабженцев. Ну почему нельзя создать систему, в которой не приходится влезать во все детали самому? И ведь заманчиво-то как – отменить план, фонды, все эти чудовищные АСУ по планированию, дать предприятиям денег, и пусть крутятся как хотят. Ан нет, нельзя – такое дерьмо, что под видим ширпотреба наша замечательная промышленность выпускает, и не продашь никому. Только под видом фондов и разнарядок и распространишь. Как сказал тот несчастный водопроводчик? Всю систему тут у вас менять пора… Или не в системе дело, а во мне? Как-то слабо верится, что недоброй памяти Треморов, Александр Владиславович, во все детали влезал. Наверное, царственным пальцем тыкал в проблему и приказывал решить. И ничего, неплохо правил.
Олег замер, перекатывая на языке внезапно возникшую идею. Потом, стремительно развернувшись на пятках, склонился к столу и ткнул пальцем в кнопку интеркома.
— Доброе утро, Олег Захарович, — придушенно отозвался тот голосом референта. — Чем могу служить?
— Э-э-э… Франц? — Вот беда с техникой! Вечно голоса так коверкает, что не узнаешь!
— Да, Олег Захарович.
Попал, однако, усмехнулся про себя Олег. Посчитаем за добрую примету.
— Франц, как думаешь, Безобразов уже проснулся?
— Не думаю, господин Народный Председатель. Обычно он появляется на рабочем месте около десяти утра.
— Так… — Все-то он знает! Интересно, поймаю ли я когда-нибудь моего незаменимого Франца Хуановича свет Иванова на незнании хотя бы незначительной мелочи? Ну не может человек быть настолько в курсе всего! Окажется еще резидентом сахарской разведки… — Франц, передашь ему, что мне нужно переговорить со Шварцманом. Лично. Пусть вышлет за ним самолет. Но так, чтобы ни одна собака не пронюхала.
— Понял, Олег Захарович, — референт не выразил ни малейшего удивления. — Принято к исполнению.
