— И требуют расценок справедливых, рабочий день нормированный, талоны отменить…
— Чего? — удивился Крупецкий. — Какие талоны? Нет, пан, про талоны я ничего не знаю, а вот прочее – все правильно. Забыли свое место, пся крев!
Олег умолк, переваривая информацию. Старая жизнь внезапно волной нахлынула на него. Почти забытая за последние недели роль Народного Председателя вдруг ярко ожила в памяти. Проблемы, ушедшие куда-то на задворки сознания, всплыли и потребовали своей доли внимания, но Олег усилием воли заставил себя не думать про них. Какой смысл забивать голову тем, что осталось где-то в ином мире? Здесь и сейчас куда важнее.
Остаток пути ехали молча. Впрочем, до места добрались быстро. Уже минут через двадцать – Олег засек по своим неправильным здесь часам – они свернули на тихую, усаженную тополями улочку с одноэтажными деревянными домами, обнесенными невысоким частоколом. Возле одного из них пролетка, повинуясь указаниям Крупецкого, и остановилась.
— Приехали, Олег Захарович, — провожатый высыпал несколько монет в подставленную горсть кучера и соскочил на землю. — Лаврушинский переулок, дом три. Поживете пока здесь, а там решат.
Дождавшись, пока экипаж отъедет, он толкнул калитку и по-хозяйски вошел во двор.
— Степан! — громко крикнул он. — Эй, Степан!
— Иду, ваше сиятельство! — откликнулся чей-то голос. — Сию минуту иду!
Из боковой двери выскочил неприметный мужичонка весьма потрепанного вида, лет сорока с хвостиком. Простые полотняные штаны покрывали заплаты, верхняя одежда – что-то среднее между легкой курткой и пальто – светилась прорехами. Сквозь редкие волосы на макушке виднелась солидная лысина.
— Вот тебе, Степан, новый постоялец, — сказал ему Крупецкий. — Зовут Олег Захарович, в городе он человек новый, так что расскажешь и покажешь все, что потребуется. Плата – как обычно.
— Да, ваше высокопревосходительство! — преданно откликнулся мужичок, искательно заглядывая в глаза Олегу. — Пренепременно исполним все в лучшем виде!
— Вот и славно, — кивнул ему Крупецкий. — Олег Захарович, можно вас на несколько слов наедине?
Не дожидаясь ответа, он поднялся на скрипучее крыльцо и толкнул дверь. Олег последовал за ним через темные сени, пропахшие кислой капустой, в довольно большую и светлую комнату. По углам стояли деревянные неструганые лавки, возле окна расположился письменный стол с пустой чернильницей и керосиновой лампой с треснувшим стеклом. На стене в углу расположилось несколько картинок в рамках с облезшей позолотой – икон, под ними, подрагивая, мигал огонек. Крупецкий, обратившись к ним, прикоснулся щепотью ко лбу, животу и плечам, слегка поклонился и с недоумением взглянул на Олега. Тот остановился посреди комнаты, не зная, что делать дальше.
