Рассказ про встречу Поликарпа с еретиком Маркионом, когда он на слова последнего: «Узнай нас, Поликарп», ответил: «Узнаю, узнаю тебя, первенца Сатаны», находит себе полное подтверждение в Contra haereses, III, 3,4.
[230]Необходимо отметить также, что, по единогласному отзыву издателей, в том числе и Ляйтфута, рукопись Московской Синодальной библиотеки, содержащая Martyrium Polycarpi, представляет, по сравнению с другими, лучший текст этого памятника, стоя близко к отрывкам, приведенным в «Церковной истории» Евсевия.[231]
Но если нет серьезных оснований к отрицанию значения за эпилогом и если, наоборот, большая часть сведений, заключающихся в нем, находит себе подтверждение в других исторических документах, то мы имеем право признать подлинным, в частности, и то его сообщение, по которому в год смерти Поликарпа св. Ириней жил в Риме и многих обучил христианскому закону (πολλούς έδίδαξεν).[232]
Первый факт допускает и сам Гарнак. Он становится еще более вероятным, если мы обратим внимание на Contra haereses, III, 3,4[233] и отрывок из письма св. отца к Виктору.[234] Здесь и там Ириней рассказывает о посещении Рима Поликарпом в 154-155 г. при папе Аниките по поводу пасхального спора и говорит с такой подробностью и знанием дела, как будто сам присутствовал при разговорах Поликарпа с Аникитой и встрече Маркиона с Поликарпом.[235] Но участие в таком вопросе, как пасхальный, и воспоминания об этом сами по себе уже свидетельствуют о сознательности их автора. Таким образом, подтверждается достоверность и второго факта, о котором говорит эпилог (и который для нас важен), что св. Ириней в это время πολλούς έδίδαξεν.
Для того, одаако, чтобы учить других, нужно самому быть ученым и иметь достаточный к тому возраст. А таким во всяком случае нельзя признать 15-летний, как думает Гарнак.[236] Значит, утверждение его, Циглера, Бивна и других близких им по духу, когда они полагают год рождения Иринея позже 140, должно быть отвергнуто, как несоответствующее действительному положению вещей. Это — то отрицательное заключение, какое мы имеем право сделать из анализа подлежащего нам эпилога.
К более же точному положительному определению года рождения св. Иринея на его основании мы не можем прийти. Но принимая во внимание, что в 177 г. лионские мученики должны были рекомендовать Иринея папе Элевферу[237] (а Элевфер в 154 г. был уже диаконом Римской церкви),[238] можно думать, что в бытность свою в Риме в 154-155 г. св. отец не пользовался известностью и не был признанным учителем.
