Больше не было сделано никаких попыток спрятать светлый серо-коричневый квадратный пакетик внутри. Арнау медленно, осторожно вынул плотно сложенный кусочек пергамента, развернул его и обнаружил не какое-то причудливое орудие смерти, а послание, написанное аккуратным, знакомым почерком той женщины, которую обучали монахини. «Сегодня вечером я обниму тебя. Не отчаивайся. X.».
Арнау задумался над посланием. Это была более приятная тема, чем неминуемая смерть. Погруженный в раздумье, он съел все сардины и половину цыпленка, сам не замечая того. Может, Хуана имела в виду, что будет всю ночь молиться и мечтать, что снова сможет обнять его? Нет. Одним из многих привлекательных качеств Хуаны было то, что она всегда говорила то, что думала. Значит, по какой-то причине она была уверена, что вечером они снова будут вместе. Уже успела повидаться с управляющим провинцией Руссильон? Это представлялось невозможным. Но теперь Арнау уверился, что тюремщик был прав. Хуана в городе.
Арнау налил себе чашу вина и стал терпеливо ждать возвращения девочки. Потягивал вино так, словно оно было последним на земле, и к тому времени, когда она вернулась, не выпил и половины чаши. У него не было желания одурманивать разум.
— Можешь принести перо и чернила? — спросил он девочку.
— Да, сеньор, — ответила та. — Обычно те, кто умеет писать, просят перо и чернила. Только я принесу вам что-нибудь, на чем можно писать, если сможете за это заплатить, иначе это сочтут странным.
— Конечно, неси все, — сказал Арнау. На губах его появилась улыбка. — Нам ни к чему, чтобы это считали странным.
— И еще вина. Тюремщики сочтут, что вы будете много пить, так как знаете, что должно произойти завтра.
— А священник?
— Священник вам не понадобится, — уверенно прошептала девочка. — Видите ли, это должно произойти только после суда. Но вот что еще — вам нужно попросить удобную камеру. Это стоит дорого, но она сказала, что денег у вас хватит. Это очень важно. Вы должны перейти в нее.
— Ты устроишь и это?
— Нет, сеньор. Устроят они. Я скажу им после того, как принесу вам пергамент и еще вина. Не хотите есть свой обед? — неожиданно спросила девочка, указав на ягнятину и недоеденного цыпленка.
— Я сыт, — ответил Арнау. — Остальное твое.
— Я разделю еду с Пепом. Ему никто ничего не приносит. Он очень голоден.
— И вино тоже.
— Здесь есть трое несчастных, которых утром должны повесить, — сказала девочка. — Я отдам вино им.
Несколько часов спустя Арнау Марса лежал на настоящей кровати в достаточно большой, чтобы она могла поместиться там, комнате. Рядом на столике стояла чаша с вином — «Они будут ожидать этого», — а напротив него стояла девочка.
