Варвара Ивановна придержала собаку, а потом пошла в дом следом за офицером, который уже бесцеремонно шнырял по всем углам с пистолетом наготове. Он заглянул в каждую комнату, только потом вложил пистолет в кобуру. Лицо его сразу прояснилось.
— Ну что же, — сказал он лукаво, — добрый вечер в вашем доме, уважаемая Варвара Ивановна!
Женщина присела на стул, стянув на груди, словно защищаясь, пушистые концы платка. «Кто он? — мелькнула тревога. — Откуда знает меня?» А офицер аккуратно завесил окно, щелкнул серебряной зажигалкой. Засветился язычок керосиновой лампы.
— Плохо чувствуете себя? — спросил озабоченно.
— Ничего, пройдет, — пробормотала она. — Испугалась за пса… А вы действительно ищете квартиру, господин офицер?
— Нет, Варвара Ивановна, — ответил он и добавил с нажимом: — Я ищу шкатулку…
— Какую шкатулку? — еще больше забеспокоилась Варвара Ивановна, а в памяти сразу же возник тот день, когда она в последний раз видела Василия Иринина. Именно в тот день впервые зашла речь о шкатулке — за неделю перед приходом в город оккупантов.
…Подполковник Василий Тарасович Иринин выглядел уже далеко не тем бравым и удачливым Васей, который, исполненный решимости и собственного понимания революционного долга, за одну ночь ликвидировал с друзьями двух опасных провокаторов. Теперь он был совсем седой. Куда и пропал вьющийся черный чуб? Но его мягкий, как и смолоду, волос красиво лежал шелковым со стальным отливом шлемом, подчеркивая некую античную четкость в чертах его незаурядного лица, возмужавшего, словно отлитого из бронзы, но уже с иссеченным глубокими морщинами широким выпуклым лбом.
— Извини меня, Варя, что заглянул к тебе не на чай с маковыми коржиками, — сказал утомленно и провел ладонью по лицу, словно снимая усталость, — Еще не забыла нашу «пятерку))?
— Не надо, Вася…
— Ну раз не надо… Я к тебе с просьбой, Варя.
— Ты же меня знаешь, Вася…
— Знаю, потому и прошу. Наше дело чисто добровольное.
— Понимаю… Но что я могу?
— Многое! К примеру, ты можешь остаться при немцах, держать конспиративную квартиру, обеспечивать связь с партизанами. — Он поднял глаза на одина — ново молодых Степана и Валерия, минуту помолчал, а потом добавил грустно, словно извинялся: — Фотографии придется снять.
Он оставил в тот день нарядную шкатулку, а ключ забрал. И приказал держать в памяти самый важный ключ — пароль. Сказал:
— Спрячь шкатулку понадежней — немцы грабят. А без шкатулки… Да, все это не очень разумно, но и что‑либо изменить уже нет времени! Жаль, не я планировал…
