Я идиотка.
Форменная идиотка, кормящая воображаемую ожиревшую собаку.
Я о «Тигре-задире». Он всего в двух секундах пути от моей работы. И о чем только я думала? Очень мне надо, чтобы Лорейн или еще кто-нибудь с работы вывел меня на чистую воду.
Для гарантии я выбрала столик в самом темном углу, как можно дальше от окна. Когда придет сестра, я встану и помашу ей рукой.
На этот раз, когда нас не подавляет слепящий магазинный свет, мы обнимаемся. Как надо, как следует обниматься сестрам после трехлетней разлуки. Нам становится хорошо, по-настоящему хорошо, как будто это соприкосновение тел переносит нас назад в лучшие времена. В те дни, когда мы, бывало, сидели на кровати и для пробы накладывали себе на лица косметику друг друга. Когда самой главной темой наших споров было — кто лучше из участников шоу «Новые дети».
— Я все еще не могу поверить, — говорю я ей. — Как же так получилось?
— Согласна, это просто невероятно. Мне надо было предупредить тебя, что я собираюсь в Лидс, но в тот момент у меня был страшно напряженный график. Нет, правда. Понимаешь, когда нужно быть в нескольких местах одновременно. Ну, сама знаешь, как это бывает.
Я улыбаюсь и киваю. Мне бы да не знать. Вся моя жизнь — это одно сплошное рекламное турне. Все эти знаменитости — Кристина, Джастин, Бейонс. Между нами, восторга они у меня не вызывают.
Но, взглянув на сестру, понимаю, что не могу обижаться на нее. Пусть она уехала за двадцать тысяч километров, когда мама особенно в ней нуждалась. Но ведь сейчас, когда мы постепенно приходим в себя, она же вернулась. Она приветствует восход солнца в утренней телевизионной программе, делает карьеру, выстраивая целую систему вокруг слова «йогазм», пишет книги, снимается на видео, сбрасывает вес до такой степени, что сорок второй размер кажется шестидесятым, получает в год сумму, превосходящую годовой внутренний валовой продукт Гватемалы, причем это не приводит ни к единой морщинке на идеально симметричном лице медового оттенка.
Но, несмотря на то что я понимаю все это, несмотря на то что в глубине души она эгоистка (черт! почему в глубине души — это написано на ее сияющем красотой лице), она все же моя сестра. У нас общие хромосомы. И воспоминания. Это что-то да значит, разве не так?
И, глядя, как она идет к бару за стаканом, я понимаю, что чувствую к ней уже не то, что чувствовала, когда ее показывали по телевизору. Сейчас она для меня человек из плоти и крови. И папу она любила не меньше, чем любой из нас. Просто справляться с бедой решила по-другому, вот и все. Наверное, брат прав. Она же самая младшая. Слишком молода для того, чтобы чувствовать смерть, поэтому и постаралась быть от нее как можно дальше. Не на Марс же она улетела, в конце концов.
