Дело в том, что у нас с Эдамом все кончено. Дело в том, что мы с ним расстались. Дело в том, что он оказался полным уродом и хотел изнасиловать меня. Давай, Фейт, просто скажи ей это. Что в этом плохого?
Но когда я смотрю ей в глаза, я понимаю, что этот вопрос чисто риторический. Плохого может быть очень много. Ее улыбка становится беззащитной. Она вот-вот поймет, что Эдама может и не быть. Таинственный незнакомец сохранит свою тайну.
— Садись, мама, — говорю я. — Мне надо тебе кое-что сказать.
Она садится, вода в чайнике на кухне закипает.
— Что случилось? Что ты мне хочешь сказать? Ты получила повышение?
— Это… ну, это… об Эдаме.
— Да? — спрашивает она, а на ее лице появляется тень беспокойства. — Что с ним?
— Ну, он не…
Она кивает головой, ободряя меня взглядом.
— Мы не…
К тому времени, когда я начинаю это предложение, с лица у нее исчезают следы радости и материнской любви, и их место занимает полное разочарование. Никогда уже мы не сможем говорить с ней по телефону, как раньше. Она никогда больше не будет мне доверять. Никогда. Я вдруг понимаю это, но уже слишком поздно.
Ладно. Надо говорить.
— Мам, Эдам…
В дверь стучат.
В первый момент я думаю, что у меня слуховые галлюцинации, — побочный эффект бредового состояния, в котором я нахожусь. Но затем снова слышу стук. Три тяжелых, размеренных удара по двери.
— Ты не откроешь? — спрашивает меня мама.
— Да, — говорю я, — конечно.
Я выхожу из комнаты и иду в прихожую. Через дверное стекло вижу смутную мужскую фигуру. Наверное, какой-нибудь свидетель Иеговы или продавец-разносчик, торгующий пылесосами или еще чем-нибудь.
Как бы то ни было, я сейчас все узнаю, кто это, и открываю дверь.
Дверь открыта, а я все еще не узнаю этого человека. Он высок, темноволос, чисто выбрит, на нем красивая голубая рубашка, и смотрится он отлично. О таком мечтает для своей дочери каждая мать. Да и сама дочь тоже. Но что он делает на пороге моей квартиры?
— Вам что-то нужно? — спрашиваю я в ожидании скороговорки продавца или пространных выдержек из Ветхого Завета.
Он ничего не отвечает. Вместо этого он улыбается. О, Боже мой!
Мне кажется, он ждет, что я его узнаю. В нем в самом деле есть что-то знакомое. Что-то такое в глазах.
Но моя жизнь насыщена событиями, в которых множество красивых, атлетического сложения незнакомцев появляется у моих дверей. Через некоторое время они все сливаются в один безликий образ.
— Кто там? — из комнаты раздается мелодичный мамин голос.
