Андрей Егорович сжал кулаки:
– Черт бы его побрал! Давай надеяться на лучшее. – Заместитель по воспитательной работе тронул еще не остывший электрический чайник: – Попьем чайку, Сережа?
– Давай, – откликнулся Кочкин.
Андрей Егорович нажал на кнопку, и чайник вскоре приятно запел.
– Только бы этот паршивец ничего не натворил! – воскликнул командир.
Паршиков хотел что-то ответить, но в дверь каюты робко постучали.
– Войдите! – с надеждой крикнул капитан второго ранга.
Въерошенный дежурный Лазаревский вбежал в каюту.
– Нашелся? – спросил командир.
Павел отвел глаза:
– Тут такое дело, товарищ капитан второго ранга… У кока с камбуза пропал топор.
Командир и заместитель по воспитательной работе многозначительно переглянулись.
– Когда заметили пропажу?
– Она совпала со временем исчезновения Петрякова, – проговорил Лазаревский.
– Так почему же вы так долго молчали?!
Старший лейтенант покраснел:
– Никто не думал, что это сделал он… что он взял топор.
– Не думали, – зло процедил командир. – Учитесь иногда делать и это!
Павел как-то съежился и словно бы стал меньше ростом. Паршикову стало его жаль.
– Идите, товарищ старший лейтенант, продолжайте нести дежурство.
– Разрешите идти? – спросил Лазаревский у капитана второго ранга.
Тот поморщился:
– Ступай.
После его ухода в каюте воцарилось молчание. Офицеры вспомнили слова капитан-лейтенанта Мирзаева. Скорее всего, Никита не ошибся: Петряков отправился убивать.
* * *
Главный корабельный старшина Валерий Цепков сел в военный «уазик», когда уже рассветало. Усталый матрос-водитель спросил:
– Куда ехать, товарищ старшина?
– На Горьковскую, – ответил Валерий. – Ты когда-нибудь в гостях у Петрякова был?
Парень покачал головой:
– Мы и не общались. Особенно в последнее время. Антон какой-то грустный ходил. А что стряслось?
Цепков пожал плечами:
– Сам еще не знаю.
– А все-таки? – юноша пытливо смотрел на старшину.
Тот неохотно пробурчал:
– Ушел в самоволку и до сих пор не вернулся.
Матрос вскинул белесые брови:
– Антон?! В самоволку?! Быть этого не может!
– Почему? – удивился Валерий.
– Да потому что он, как бы точнее сказать, правильный, – пояснил матрос. – И потом, показатели у него хорошие. Вот вы бы были против, если бы он у вас попросился в увольнение?
Цепков покачал головой:
– Знаешь, дорогой, на военной службе бывает всякое. Я и за самого себя не поручился бы. Допустим, никто не отказал бы Петрякову в увольнительной, но, возможно, ему нужно было немедленно сойти на берег.
