Зима 1978/79 года была самой холодной и самой тяжелой на моей памяти. Незадолго до Рождества температура резко упала с пятнадцати градусов тепла до двадцати градусов мороза всего за несколько часов. Только что шел дождь, и внезапно все покрылось скользким льдом. К этому добавился бесконечный снегопад. Движение по дорогам прекратилось почти полностью, и многие дни только немногие осмеливались выйти на улицу. МГБ тоже значительной частью было парализовано. Разумеется, радиоперехват по — прежнему функционировал, и он зарегистрировал 20 декабря 1978 года возобновление передач для шпиона с позывным 688. Федеральная разведывательная служба не посчитала необходимым за это время сменить радиопозывной. Однако, из‑за праздников, к счастью, только 2 января дошло до анализа обработки по делу «Борсте». Теперь, исходя из сравнения разных образцов почерка, они пришли к выводу, что в деле замешаны два преступника. Мое письмо с незашифрованным текстом, написанное в середине декабря, было выловлено из почты и обработано, но затем на него 4 января все же поставили почтовый штемпель и отправили на Запад. Так как в нем не было обнаружено признаков использования средства для тайнописи, контрразведке о нем тоже не сообщили. Только когда я много лет спустя прочёл об этом, мне стало понятно, как невероятно мне тогда повезло.
Мой план предусматривал выезд 18 января сначала в Прагу — в зависимости от погоды машиной или поездом. Для въезда туда не требовалась виза, лишь удостоверение личности, а в моем письменном столе их было несколько с моей фотографией, но на различные имена. Оттуда тогда я с дипломатическим паспортом вылетел бы в Федеративную республику. Это казалось совсем простым. Поэтому я подал заявку на 18 января на одну из моих обыкновенных командировок в Галле и Карл — Маркс — Штадт, откуда я официально должен был вернуться во второй половине 19 января. Это должно было создать свободу действий для вывоза Хельги и ее сына.
Но все случилось иначе. За неделю до запланированного дня X мой руководитель реферата Петер Бертаг зашел в мою комнату и самодовольно спросил: — А ну‑ка, рассказывай, с каких пор ты тайком катаешься в Западный Берлин? Всё, подумал я, вот и всё. Впрочем, ухмылка на его лице заставляла предположить какой‑то двойной смысл в вопросе, потому я с легкомысленным видом ответил: — Там на Кудамме есть одна шлюшка, из‑за которой я, к сожалению, потерял голову. Петер ухмыльнуся. — Ну, тогда возвращай поскорей свой диппаспорт, пока ты ничего от нее не подхватил. Я попросил прощения: — Мне жаль, я просто — напросто забыл его вернуть. Затем я подошел к сейфу для документов, и, изобразив длительное копание в куче хранившихся там паспортов, вынул его и передал ему. Петер исчез с ним в кабинете начальника отдела.
