А тогда Кратч вызвал к себе начальника подотдела 1 подполковника Бомбик и обсудил с ним дело «Пирата». Бомбик подскочил от неожиданности: — Это очень похоже на нашего «Шакала»! Как оказалось, другое служебное подразделение уже напало на след нового шпиона. Теперь их силы были объединены в розыскную группу «Шакал», и об этом доложили министру Мильке. Давление на контрразведку после этого еще более возросло, так как нужно было как можно скорее выследить врага в собственной стране и обезвредить его.
ОСОБЫЙ КОНТРОЛЬ ЗА ПОЧТОЙ НА ЗАПАД
Если верить одному анекдоту, некий благородный офицер британской разведки, которому передали перехваченное вражеское письмо с важной информацией, кисло скривил лицо и заметил: «Джентельмены не читают чужую почту».
В ГДР прогнали дворянство, и лордов такого вида тут не было. Здесь у Министерства государственной безопасности и его отдела М были совсем другие принципы. В большом здании почтамта недалеко от Шёнхаузер Аллее в отдельных кабинетах сидели десятки служащих МГБ перед корзинками, полными писем и открыток. У этих писем была общая судьба: им предстояло пересечь границу в западном направлении. Если бы всё зависело от одного лишь желания Эриха Мильке, возможно, вообще не было бы никакого непосредственного контакта с врагом, так же, как это долгое время происходило в Северной Корее. Но такой подход не соответствовал требованиям партийного руководства, которое было заинтересовано в улучшении имиджа ГДР на международном уровне, а также нуждалось в обмене для выживания экономики. Но то, что нельзя было предотвратить, хотели, по крайней мере, контролировать. Таким образом, все письменные отправления на запад проходили контроль органов государственной безопасности в отдельных районах ГДР. Там за ними подглядывали и обнюхивали. Все адресаты и отправители сравнивались с длинными списками, и если была заявка на почтовый контроль, письмо или бандероль отсортировывали, открывали, контролировали и либо копировали, снова запечатывали и отправляли дальше адресату, либо конфисковали.
23 или 24 августа 1978 года один из усердных шпиков провел одним письмом возле своего носа и унюхал что‑то затхлое. Сразу зазвонили колокола тревоги. Именно для таких случаев этих товарищей и учили. Здесь было не обычное свежее письмо, а пролежавшее спрятанным уже довольно долго, очевидно где‑нибудь во влажной среде. Письмо тут же открыли с помощью пара и передали для химической проверки в отдел 34 МГБ. И там под совершенно безобидным текстом на самом деле проявился написанный тайнописью шифр: группы пятизначных чисел, в общей сложности 129.
