— Если я не ошибаюсь, сеньорита, — сказал полковник, — вы проходили этот мост у Саорехаса?
— Точно.
— В любом случае, сначала нужно форсировать мост. Тахо здесь стеснена скалами, и течение очень быстрое.
— Брод, как я заметила, только один — километров на пять ниже, но он проходим только в хорошую погоду.
— Несколько переправ для пехоты наладить можно, а движение транспорта возможно лишь через мост. Захватить его легче всего людям, которые его однажды ухе прошли…
Вот истинная причина посещения комкором нашего отряда!
— Было бы желательно, — продолжал он, — чтобы во главе группы прорыва были ваши люди. За ними охотно пойдут и другие, тем более что у вас тогда и потерь не было.
— Не было. Но мы проходили мост ночью, а вести в атаку ночью даже роту рискованно. Мост пристрелян с обеих сторон.
Я сомневалась, что такой план прорыва перспективен. Вернее всего, атака захлебнется, и дело окончится перестрелкой. Но убитые будут, и, скорее всего, это будут те, кто пойдет первым… Я высказала своя соображения насчет моста и снова повторила, что без начальника решить этот вопрос не могу.
— Хорошо, — сказал полковник, убедившись, что уступок не будет, — дайте мне хоть несколько человек.
Артур приехал вечером. Усталый, сапоги в грязи, куртка запылена. Когда пошел умываться, планшет взял с собой. Он всегда так поступал, получая задание на новую операцию, и сделал на картах отметки. До ужина ни о чем не говорили. Я обычно вопросов не задавала. Если что-то нужно, сам скажет. Ужин теперь бывал не богатым: тарелка вареного гороха, кусок омлета да чашка чая или кофе. Испанцы еще пьют за столом вино, но Артур такой привычки не имел, и вина нам не подавали.
— Наш бригада выведена в резерв, и ее перебрасывают в Арагон, — сказал Артур после ужина.
Это не было новостью.
— Мы тоже поедем?
— Пока нет. В Испанию приехал новый советник вместо Хаджи. Надо встретиться.
В свою очередь, мне надо было рассказать о последних событиях в Гвадалахаре и в отряде, но я все оттягивала. Смутная тревога и нерешительность подсказывали, что я сама еще не определила своего отношения к тому, что, казалось бы, имело однозначный смысл. Сославшись на усталость, я ушла в свою комнату, но спать не ложилась.
— Что задумалась? — спросил Артур, остановившись на пороге.
— Подожди немного, рассказывать долго, а дела не срочные, можно отложить и на завтра. Сегодня все равно делать нечего.
— Лучше, давай сейчас. Не люблю ложиться спать, когда что-нибудь неясно. Что делается в отряде?
