Умер Николай Ильич, когда Льву Николаевичу было девять лет. Значительного влияния на сына он не оказал, но оставил у него по себе добрую и благодарную память. В основном он послужил прототипом для Николая Ильича Ростова в «Войне и мире».
Наибольшее нравственное влияние на Толстого, по его признанию, оказала Татьяна Александровна Ергольская, дальняя родственница Толстых, с детского возраста оставшаяся сиротой и взятая бабушкой Льва Николаевича на воспитание. Она была одни лет с Николаем Ильичом и за свой твердый, решительный и самоотверженный характер пользовалась в семье большой любовью. В молодости она была, видимо, очень привлекательна. Вероятно, она любила Николая Ильича, и он любил ее, но она сознательно не пошла за него, чтобы он мог жениться на богатой девушке. Когда же Марья Николаевна умерла и Николай Ильич предложил ей выйти за него замуж, она отказалась это сделать, чтобы не нарушать уже сложившихся чистых отношений с ним и его семьей.
Вот какой была эта женщина, которую Толстой называл своим лучшим другом.
Не только в пору детства, но и в юности и в зрелом возрасте (Ергольская умерла, когда Толстой был уже женат) он делился с ней всем, что его занимало, волновало и тревожило. К ней он обращался за советом, когда нужно было найти нравственную поддержку и руководство. Она действовала на него при этом не упреками и наставлениями, а тем даром внутреннего проникновения и понимания, которые лучше всего помогали ему духовно расти и крепнуть. Все это продолжало сказываться и в последующие годы — вплоть до конца жизни писателя.
Старше Льва Николаевича были братья Николай, Сергей и Дмитрий, моложе — сестра Марья, родами которой и умерла их мать. Все три брата и сестра были люди по-своему незаурядные, но из них наиболее ярким человеком был, по-видимому, Николай, умерший совсем еще молодым. О нем Толстой говорил, что он был «удивительный мальчик и потом удивительный человек». Он обладал тонким художественным чутьем, ярким, неистощимым воображением, добродушным юмором. Как и его мать, он мог рассказывать часами увлекательнейшие сказки или истории, которые выдумывал сам, искусно рисовал. Ко всему тому он был очень привлекателен и своими нравственными качествами. С его именем связано одно из самых волнующих и самых значительных воспоминаний раннего детства Толстого.
Однажды Николай объявил мальчикам, что он знает тайну «муравейных братьев». Очевидно, под «муравейными братьями» крылись «Моравские братья» — религиозная секта, возникшая в XV веке в Чехии и стремившаяся к водворению на земле «справедливой жизни», как ее представляли себе первые христиане. О ней Николай мог узнать либо по книге, либо из рассказов. Своим братьям он сказал, что, когда эта тайна откроется, все люди станут счастливыми, не будет ни у кого ни болезней, ни неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться, и все будут друг друга любить, все сделаются «муравейными братьями». Самая тайна, которая должна была осчастливить людей, как уверял Николай, была им написана на зеленой палочке, зарытой у дороги на краю оврага Старого Заказа. Дети не раз играли в «муравейных братьев», и зеленая палочка стала потом на всю жизнь для Толстого символом нравственного самосовершенствования и всеобщего человеческого счастья. Записывая свои воспоминания детства, он просил в память брата Николеньки похоронить его в том месте Старого Заказа, где, по детскому преданию, была зарыта зеленая палочка. В 1908 году Толстой эту просьбу продиктовал своему секретарю Н. Н. Гусеву, а за два года до этого написал статью на тему о человеческом счастье, озаглавив ее «Зеленая палочка». «И как я тогда верил, — писал он на склоне лет, — что есть та зеленая палочка, на которой написано то, что должно уничтожить все зло в людях и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает».
