Известность Пушкина росла. Молодежь твердила наизусть его стихи. «Деревня», «Вольность» и «Noël», эпиграммы на знатных сановников стали широко известны не только в столицах, но и в провинции. Декабристы использовали их в целях агитации.
Поэт обличает «барство дикое и важное безделье», «жеманство в тонких кружевах», «глупость в золотых очках».
Увы! куда ни брошу взор —
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная власть…
В злых эпиграммах Пушкин клеймит царя и его сановников. Александра I он именует «кочующим деспотом». Его обещание дать «людям все права людей» называет сказками. Всесильного временщика Аракчеева, «без ума, без чувств, без чести», «друга и брата» царя, Пушкин называет «всей России притеснителем».
«Под гнетом власти роковой… отчизны внемлем призыванье», — говорит он о себе и своих друзьях. Он хочет «воспеть свободу миру», осудить «порок на тронах»; «Тираны мира! трепещите! А вы мужайтесь и внемлите, восстаньте, падшие рабы!»
Пушкин верит в светлое будущее своей родины. Россия станет страной «свободы просвещенной» и «на обломках самовластья» напишет имена борцов, погибших за ее освобождение.
И неподкупный голос мой
Был эхо русского народа.
Еще в Лицее Пушкин задумал написать большую поэму. Весной 1820 года в ряде журналов появились отрывки из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». Летом 1820 года вышло отдельное издание поэмы. Жуковский, прочитав новое произведение Пушкина, подарил поэту свой портрет с надписью: «Победителю ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму «Руслан и Людмила».
Пушкин взял традиционный сюжет. На свадебном пиру злой колдун Черномор похищает красавицу Людмилу; жених ее Руслан отправляется на поиски возлюбленной. Преодолевая невероятные препятствия и совершив сказочные подвиги, Руслан побеждает Черномора и находит Людмилу. Весело издеваясь над напыщенностью классицизма и новым «чувствительным» направлением (сентиментализмом), ведет автор свой рассказ, перемежая его живой шуткой, остроумным замечанием, беседуя по душам с читателем в многочисленных лирических отступлениях.
Поэма Пушкина была новым, невиданным в русской литературе явлением. Так тогда не писали. Вокруг нее шли споры. «Все восхищались ее прекрасным языком, стихами; всегда легкими и звучными… грациозной шуткой, рассказом плавным, увлекательным, живым и быстрым», — писал позже Белинский. Взбешенные реакционеры обвиняли поэта в безвкусии. Они уподобляли поэму «мужику с бородою, в армяке, в лаптях», вторгшемуся в Московское благородное собрание и закричавшему зычным голосом: «Здорово, ребята!» «Неужели бы стали бы таким проказником любоваться?» — иронически спрашивал возмущенный критик Каченовский у «благопристойных» читателей.
