Алан проводил чуть колонну, затем развернул коня и примчался ко мне, догадываясь, что могут быть некие напутствия на дорогу.
— Ваше высочество….
— Будь строг, — велел я. — Никакой бессмысленной жестокости, однако неповиновение карай жестоко! Мы не звали их на наши земли, но раз они пришли, пусть не сетуют на плохой прием.
Он спросил осторожно:
— А что с ними дальше?
— Передашь местным властям, — сказал я. — В Турнедо, а еще лучше — в Сен-Мари, там есть хар-р-рошие каменоломни! И будут эти орлы там работать и даже трудиться, пока не окупят весь ущерб, который нанесли мирным жителям своим вторжением в королевства. А также ущерб, который нанесем мы в праведном гневе, когда по заповедям Святого Писания для восстановления справедливости и превентивного предотвращения новых агрессий… воздадим сторицей…
Он слушал, кивал, вид вконец обалделый, проговорил наконец с сомнением:
— Если в Турнедо… то кому передать?
— В распоряжение Бальзака в столице, — сказал я- Но если будет опасность, что Мунтвиг придвинется слишком близко, гони их через Тоннель под Большим Хребтом в Сен-Мари. Там в Геннегау, обратись к Жерару Макдугалу, это мой секретарь… Да, там король сейчас Кейдан, но моя власть остается… моей властью.
Он спросил осторожно:
— Двоевластие?
— Понимаешь, — сказал я горько. — Да, пока так. Но не думаю, что Кейдан решится освободить пленных. Во-первых, это враги не только мои, но и королевства Сен-Мари, а Кейдан не рискнет вредить королевству только для того, чтобы нагадить мне. Так что все будет путем!
Он сказал с чувством:
— Спасибо за доверие, ваше высочество!
Конники Норберта примчались с вестью, что войско графа Максимилиана уже в двух милях, вот-вот обогнет вон тот лес.
Клемент встрепенулся, вскочил.
— Ваше высочество, уж простите, но я очень уж люблю этого мальчонку! Не могу не встретить.
Я сказал добродушно:
— В час добрый. Я сам его встречу на площади.
Лорды Варт Генца переглянулись, Хродульф поинтересовался с настороженностью:
— Что это за мальчонка, которого все так ждали… и даже этот гигантский герцог побежал встречать простого графа, сам как мальчонка?
— Макса все любят, — ответил я. — Чистая душа, бескорыстен, добр, влюблен в военное дело…
Норберт пояснил с улыбкой:
— Хотя он сам хороший боец, но его страсть не схватки, а стремление улучшать и снова улучшать пехоту. Пока еще ни одна конная атака не смогла сломать оборону, если ею командует Макс… простите, ваше высочество, граф Максимилиан!
