Схватив Марлу за подбородок, Рейнолдс повернул ее к себе.
— Это как нельзя лучше подойдет для того, что я задумал. Я отвезу тебя в одно интересное местечко.
Никто не встретился им на ночной улице, когда Элиот вел Марлу к серебристому «БМВ», припаркованному в конце квартала. Никто не видел, как из отделения для перчаток он вытащил черную ленту.
— Это для чего? — удивилась девушка.
— У нас будет приключение, — таинственным тоном ответил советник.
Она не могла спокойно стоять и ждать, пока он завяжет ленту у нее на затылке, поэтому, когда Элиот стал затягивать повязку, Марла оттолкнула его руки.
— Не смей! — прорычал Элиот. — Все зашло слишком далеко. Ты не забыла, что «Марла Саттон галлери» публикуется каждую неделю, как и было обещано, а?!
Напоминание об этом отрезвило Марлу. И несмотря на охвативший ее ужас, она застыла как истукан, пока Элиот закреплял повязку. Но и этого ему показалось мало: в довершение ко всему он связал руки Марлы чем-то мягким и шелковистым; возможно, подумалось ей, собственным галстуком.
— Это для того, чтобы ты не вздумала приподнять повязку и подсмотреть, — заявил он, заводя мотор.
Они ехали минут двадцать. Сквозь повязку Марла чувствовала, как они проносятся мимо горящих уличных фонарей… потом наступила полная темнота — похоже, они доехали до окраины города.
— Почему ты завязал мне глаза? — спросила она.
— Это часть игры — ты не должна знать, где находишься.
Автомобиль свернул с шоссе, и они поехали по неровной, ухабистой дороге. Марла больно ударилась о дверцу.
— Где мы? — сделала она еще одну попытку разговорить его.
— Ни за что не скажу.
Они ехали по этой дороге еще минут десять, а потом Элиот остановил машину, взял Марлу за локоть и грубо вытолкал наружу.
— Пока я не снял повязку, хочу спросить: где мы, по-твоему?
Вокруг громко стрекотали цикады, пахло сосной.
— В лесу? — предположила девушка.
— Отлично, — ответил Элиот, снимая черную ленту с ее глаз.
Они стояли на лужайке, окруженной черной стеной леса. Недалеко от них виднелась деревянная избушка — Марла разглядела ее в ночной тьме, потому что в ее единственном окне тускло горел свет. Избушка казалась такой уютной, свет в окне был таким манящим, что Марла до глубины души поразилась тому, насколько это живописное зрелище не вязалось с охватившим ее чувством опасности.
— Теперь развяжи меня, хорошо? — попросила она, когда Элиот подвел ее к крыльцу.
— Чуть позже, — буркнул он.
Отперев замок на массивной деревянной двери, Рейнолдс втолкнул Марлу в дом. Они оказались в большой комнате, обставленной в раннеамериканском стиле грубой мебелью. В камине пылал огонь, на окнах висели клетчатые занавески.
