— Нет, спасибо, я… Я лучше просто отдохну.
Карен почувствовала, как на глаза сами собой наворачиваются слезы. Что же это за наказание такое? Конечно, для женщины поплакать — дело нехитрое, был бы повод, но она всегда считала себя выше этих вечных истерик.
Погода к вечеру, кажется, испортилась еще больше. Что за жизнь? Видеть солнце только из окна офиса! Бежишь на работу — еще темно, бежишь с работы — уже темно… Летом проще, а с другой стороны, летом острее чем когда бы то ни было хочется отдыхать, валяться на идиллическом песчаном пляже где-нибудь во Флориде, смотреть на беззаботных загорелых людей…
Карен поспешно отогнала мысль о том, что последний ее отпуск имел место почти два года назад и закончился он глубокой депрессией по поводу «а принца все нет». Почему-то даже на калифорнийских пляжах ее не поджидало большое личное счастье и избавление от всех проблем. Более того, даже легкого курортного романчика завести не удалось, что окончательно убило в Карен веру в себя как в женщину.
Нью-Йорк уже начал готовиться к Рождеству — забавно, до него еще больше месяца. Знают, паршивцы, как не хватает людям праздника и сказки! Кое-где появились в витринах пушистые елочки, яркие шары и мишура, и вообще, вечерний город заблестел ярче…
Карен смешалась с толпой, вливающейся в подземку. Иногда удивительно приятно ощутить себя частью чего-то большого, живого, пусть и не очень доброго и разумного. Можно позволить себе быть слабой и незаметной. Поднять воротник повыше — без надобности — и уютно. Вот только гладкие стены, облицованные белой плиткой, очень холодные даже на вид, и света, как ни крути, под землей мало.
Карен не любила читать в метро — ей было гораздо интереснее понаблюдать за окружающими или просто подумать о чем-нибудь важном. Не так уж много у нее времени, чтобы побыть наедине с собой. Вот и сейчас ее взгляд скользил по пассажирам, которых судьба втиснула в тот же конец вагона, что и ее.
Чернокожая женщина средних лет, тучная, но с усталым, изможденным лицом. Наверняка у нее трое или четверо детей. Да, никак не меньше трех. И муж работает где-нибудь в полицейском участке. А младший или младшая наверняка еще ходит в детский сад…
Трое мальчишек, лет по тринадцать-четырнадцать, сидят рядом с женщиной и перебрасываются только им понятными шуточками, смеются надтреснуто и громко. У одного в ухе пять, нет, шесть серег. У другого из-под вязаной шапочки торчит ярко-зеленая прядь челки. Далеко пойдут ребята…
