— Фи, какая испорченность, — пробормотала Карен. — А мне нельзя тут поспать?
— У нас есть комната отдыха для родственников пациентов, но что-то мне подсказывает, — Кира мстительно прищурилась, — что вы мистеру Рэндому родственницей не приходитесь. А кроме того, он не в таком тяжелом состоянии, чтобы от него нельзя было отойти!
— Ну вот, бросить человека на произвол судьбы можно, а важными делами — нельзя…
Со стороны койки раздалось хихиканье.
— А диван? — Карен хлопнула ресницами.
— Что диван?
— У вас есть диван? Должен быть. Может, не на этом этаже? Я вполне могу поспать на диване.
— Карен, у меня никогда не было такой преданной подруги, как ты! — Йен не выдержал и рассмеялся уже открыто.
— Похоже, ваша подруга, мистер Рэндом… — Кира осеклась. Судья Рэндом не тот человек, которому можно запросто грубить.
— Она немного не в себе, но вообще вполне нормальная. Карен, я хочу еще раз увидеть тебя пьяной. Обещай, что позволишь мне себя напоить. Ты неподражаема!
«Напоить… и обесчестить!» — проснулся внутренний голос.
— Да за кого ты меня принимаешь?! — вознегодовала Карен и, фыркнув, гордо удалилась из палаты.
Кира догнала ее в коридоре и, бормоча себе под нос что-то вроде «все мужчины одинаковы», заглянула ей в зрачки.
— Мисс, у вас нет аллергии на реланиум?
— А зачем?
— Понятно… А спиртное употребляли?
— Было дело… — Карен нашла взглядом какое-то кресло и с энтузиазмом устремилась к нему.
— Мисс, каталка для пациентов! — всплеснула руками Кира. — Пойдемте, я хоть провожу вас! Такси поймаем… Пойдемте, пойдемте…
Карен проснулась оттого, что настырный солнечный луч, воодушевленный тем, что жалюзи подняты, пробрался к ней в спальню и теперь щекотал нос. Это могло значить только одно: полдень уже прошел, потому что солнце светило ей в окно примерно с двенадцати до двух тридцати, то есть в то самое время, когда Карен бывала на работе. Как она добралась до своей постели, Карен не помнила. Кажется, ей снилось, что вокруг нее суетятся Мэрайа и Сибил, но утверждать она бы не взялась.
Голова не болела. Курить не хотелось, и это было так странно, что почти нереально. Уже много месяцев ее субботнее утро — если только она не была в командировке вместе с миссис Филлипс — начиналось с сигареты, которую особенно приятно выкурить, нежась в постели. Порыва вскочить и бежать на работу Карен тоже не ощутила. Медленно, по кусочкам, как сложную головоломку, она начала собирать воедино воспоминания вчерашнего дня.
