— Ну так мы идем в кафе пить кофе, или идем в бар за чем-нибудь покрепче, или в супермаркет — а потом к тебе? — поинтересовался Йен с такой же серьезной миной.
У него отлично получалось. Карен ощутила на спине липкое прикосновение ужаса: а вдруг он маньяк и потому так легко согласился?
— А что нам мешает сделать все по порядку? — делано равнодушно пожала плечами Карен. — К тому же кто тебе сказал, что свидание будет только одно?
Нет, не маньяк. Глаза смеются. Сейчас их можно назвать даже красивыми.
— Ах ну да. Прости, что принял тебя за доступную девицу.
Карен вспыхнула. Вот она, дискриминация в романтике. Если парень отважится заговорить на улице с девушкой, не исключено, что у него к ней самые серьезные намерения. Но вот девушкам, которые идут на тот же риск, почему-то отказывают в праве на романтический настрой. Она подумала, что эта мысль ничуть не лучше и не хуже других и потому ее вполне можно высказать Йену.
— А ты всегда говоришь, что думаешь? — спросил он. — То, что приходит тебе в этот момент в голову?
— Нет. Гораздо реже, чем хотелось бы. Просто сегодня я какая-то особенно смелая.
— О. Смелость — это большой плюс. Смелым легче живется, тебе не кажется?
— Ага. — Она набралась наглости — впрочем, сегодня «кредит наглости» у нее был, по-видимому, не ограничен — и просунула руку ему под локоть. Пусть кто-нибудь подумает, что они пара. Это ведь такая маленькая, такая невинная игра. И даже если этот серьезный человек все-таки окажется полоумным сексоголиком и после чашки кофе оттащит ее в какой-нибудь дешевый мотель, она, наверное, не будет сильно сопротивляться. Вот только к себе его пригласить будет неудобно — слишком маленькая, слишком неприбранная комната с чересчур тонкими стенами и двумя неглупыми соседками без нарушений слуха и зрения…
Если бы Йен знал, какие мысли в этот момент бродят в голове его нежданной спутницы, он бы, наверное, окончательно потерял веру в реальность происходящего. Возможно, холодно извинился бы и ушел. А возможно, остался, чтобы досмотреть этот забавный сон до конца.
Во всяком случае, ему не казалось, что на него «напала» пожирательница мужских сердец или нимфоманка. Он насмотрелся за свою жизнь на тех, и на других, и еще много на кого… Но было в этой, без сомнения, странной девушке что-то другое, что-то спокойное и приятное для него, глубина, что ли. И сколько бы она ни зубоскалила, ясно, что ее появление на Сорок четвертой улице — и в его вечере — имеет какие-то причины. Важные причины, о которых сегодня, может быть, она ему даже не скажет. Ее присутствие некоторым образом волновало Йена, и волновало в самом лучшем из возможных смыслов, а такого с ним давно не бывало. И потому он шел рядом с ней, едва ощущая невесомую ладошку на сгибе локтя, и улыбался про себя, как человек, который неожиданно получил от судьбы… ну, если и не подарок, то хотя бы сюрприз. Ведь сюрприз может обернуться чем угодно…
