В половине первого она вышла на волю. Но назвать ее счастливой я бы не рискнула. Вполне понятно: Наталья горела желанием срочно свести счеты со службой лифтового хозяйства. Бригада ремонтников свое уже получила, мы тоже, поэтому все быстренько и заслуженно разошлись. Как раз при входе в свою квартиру Степан Иванович вспомнил забытые анекдоты и захохотал. Анастас Иванович, женщина крупная телом и нежная душой, вполне ласково толканула его вперед. Судя по грохоту, остановился он, скорее всего, у кухонного окна, по пути прихватив кое-какую мебель.
Позднее возвращение Натальи в эту пятницу было вполне оправданно. Дней десять назад в переполненном троллейбусе она случайно не поделила место с какой-то мымрой, на поверку оказавшейся старой знакомой по прежнему месту жительства. Свою бывшую комнату в коммунальной квартире, где проживало четыре семьи, Наталья всегда вспоминала с тихой грустью, мечтая хоть одним глазком взглянуть на дом, где прошли ее детство и юность. Воспоминания заканчивались одинаково: подруга в ностальгическом порыве представляла свое возвращение в житейскую коммуну, да так явственно, что пугалась до потери сознания. Иначе чем же объяснить дикие движения ее рук, будто отталкивающих воображаемое видение, и отчаянные вопли: «Ни за что!!!»
Не дожидаясь ликвидации коммунального жилья как явления, противоречащего нынешнему уровню развития общества, семья Кузнецовых приобрела кооперативную квартиру и, тепло простившись с соседями, выехала на новое место жительства. Первое время еще перезванивались. В основном с Милочкой – Людмилой Станиславовной Угрюмцевой, тогда еще Дашковской, хорошо воспитанной дочерью хорошо воспитанных соседей из двадцатиметровки и ровесницей Натальи. Со временем звонки стали реже, а потом и вообще иссякли.
Мир, как известно, тесен. Судьба свела бывших соседок по коммуналке на одном сиденье троллейбуса тридцать первого маршрута. Процесс раздора быстро трансформировался в радостное узнавание. Жавшийся к окну мужичок с объемной пластиковой сумкой, не выдержав именно второй стадии встречи, добровольно освободил свое место.
Наталья услышала много нового и интересного. Дом как стоял, так и стоит. Их коммуналку давно расселили. В настоящее время единственной хозяйкой четырехкомнатных хором с потолками в три метра двадцать сантиметров и восемнадцатиметровой кухней является Милочка. Вместе с ней проживает взрослая дочь Марина, которую друзья в последние полгода почему-то называют Нэнси, и… собственно, все. Бывший муж, лупоглазый Эдичка из соседнего дома, он же Эд, он же Эдик и Эдуард Вениаминович Угрюмцев, в поисках более счастливой семейной жизни со временем забрел так далеко, что про его существование забыла не только Милочка, но и три последующие жены. Жаль только, что земля круглая: лет пять назад Эдик вновь начал свое вращение по жизненному кругу, усиленно пытаясь вернуться в самую первую семью.
