В наличии имелось два выхода: либо в категоричной форме отказаться от поездки, либо ехать. Отказаться – значит обречь свою совесть на долгие и тяжкие мучения. А если поехать в своем здоровом коллективе, вполне можно одну ночь и продержаться. На последнем варианте Наташка и остановилась, тем более что Борис, которому она пересказала «страшилку», весело над ней похохотал, пообещав, что все мы наверняка ничего не услышим. Во всяком случае, он лично никакого участия в этой дурацкой проверке принимать не желает. Милочке нужен квалифицированный психиатр. И чем скорее, тем лучше…
Борис был не прав! Квалифицированный психиатр в скором времени потребовался и нам…
Нельзя сказать, что Наташкино решение нашло отклик в наших душах. Вернее, отклик-то был: дочь, с которой свалилось одеяло, пискнула: «Мамочки!» Я тут же заявила, что ни при чем.
– Можно подумать, я при чем! – возмутилась Наташка. – Давайте в темпе… Нам еще за Милкой заезжать.
– Твоей Милке следует срочно обзавестись «милком», – чувствуя, как меня захлестывает волна раздражения, заявила я. – Мы, конечно, можем поехать, но я согласна с Борисом. Эта поездка – прелюдия к воображаемому торжественному маршу, с которым ей придется топать на лечение расстроенной нервной системы.
– А что, если мы скажем вашей Милке, что тоже слышим голос ее дорогой мамочки? Может, это ее успокоит? Поймет, что не сумасшедшая… – Алена подняла одеяло и опять накинула его на себя.
– Нет уж, меня увольте! – твердо заявила я. – Давайте сразу уясним задачу: Милочку надо избавить от навязчивых глюков.
– А если… эти глюки на самом деле существуют?
Опустив глаза, Наташка застенчиво крошила на столе булочку собственного изготовления.
Я невольно поежилась, но в порыве бесстрашия заявила:
– Ну, значит, и ее вылечат, и тебя вылечат, и нас с Аленой тоже.
Милочка мне понравилась. По первому впечатлению – милая интеллигентная женщина с доброй, слегка растерянной улыбкой. Ни грамма высокомерия или снисходительности, которыми, судя по рассказу Натальи, славилась ее покойная мать Антонина Генриховна. Общее впечатление привлекательности несколько портили темные круги под глазами. Зато сами глаза… Серые, большие, сияющие. Скорее всего – безумством. В то время, когда они сияли невзирая на темные круги, их хозяйка несла несусветную чушь: что-то про желание отравиться…
– Бу сделано! В лучшем виде! – Наталья решительно скинула куртку и приступила к активным действиям: – Ленусик, сделай милость, протяни ручонку помощи во-он в том направлении, – подруга указала на кресло. – Там в уголочке за этой громадиной недопитый мадам коньяк. Сейчас слегка отравится, и поедем.
