На мой взгляд, об этом можно было и не спрашивать. Незнакомка, имевшая очень бледный вид, уселась прямо на металлическую основу лавочки с отсутствующим деревянным верхом – неотъемлемую часть меблировки остановочной «забегаловки», и меня невольно передернуло от навязчивого ощущения невыносимого холода. Гениальная идея – использовать для каркаса металл! Наверняка главной мыслью создателей было то, что такие лавки и с корнем не вывернешь. Вернее, с асфальтом. Дачники – народ ушлый. А залетные хулиганы – дурной. Садиться на металл вовсе ни к чему, а сумищи с покупками, в основном того, что подешевле и побольше, уж как-нибудь можно пристроить. И здесь железо – самое оно!
Закушенная губа женщины, перекошенное лицо и то, как она держалась за правую ногу, не обращая внимания на валявшиеся поодаль пакеты с покупками, свидетельствовали о том, что ей слишком далеко до состояния «хорошо». И тем не менее на Наташкин вопрос она ответила именно этим словом. Даже нашла в себе силы извиниться, отчего именно Наташка почувствовала себя совсем плохо и, подтолкнув меня в сторону пакетов, присела перед незнакомкой, пытаясь осторожно оторвать ее побелевшие от мороза пальцы от поврежденной ноги. Сразу же выяснилось, что Марию Карловну, как она нам представилась, перекосило не столько от боли, сколько от страха за рецидив перелома голени, который она удосужилась заработать полтора года назад. Но тут на горизонте показались три очередных автобуса, о чем я встревоженно заявила, собирая основательно потрепанные пакеты, гремевшие еще более основательно потрепанным содержимым. Было совершенно очевидно, что в работе автобусного транспорта произошел сбой. Непонятно откуда набежала толпа народа, и нам с Наташкой пришлось спиной встать против «девятого вала» обезумевших пассажиров, вылетающих из автобуса для того, чтобы Марию не снесло вместе с лавочкой. А если совсем не повезет, то и с самой будкой.
Зря встали. «Шторм» быстро утих. После чего Наташка решила поменять все наши планы и немедленно отвезти Марию Карловну в ближайшее отделение травматологии. Подругу мучила совесть. Она чувствовала свою вину перед ней за то, что отправила меня уточнять маршрут нашей поездки в толпу на остановке, а через секунду, заглушив двигатель «Шкоды», не выдержала и принеслась туда сама. В полной уверенности, что менее бестолкова, чем я. Вот и сыграла роль гранитной скалы, об которую покалечилась бедняжка.
Мария Карловна внезапно озадачилась и ушла в глубокое раздумье, результатом которого стал ее вопрос к нам:
