Странная тишина в комнате заставила Наташкиного мужа насторожиться и бросить свои компьютерные разработки. Обеспокоенный Борис вскочил, резким рывком откинув в сторону компьютерное кресло. Оно неосмотрительно наехало на Деньку, что вызвало у собаки естественное чувство возмущения и протеста. А кому приятно, когда на него наезжают? Выяснение отношений с собакой не затянулось. Борис рявкнул на Деньку, велев ей успокоиться, а впредь валяться в другом, более приспособленном для этого с точки зрения безопасности месте. Денька фыркнула и, опередив Бориса, понеслась за поддержкой к хозяйке. Муж влетел в комнату как раз в тот момент, когда Наталья снова обрела дар речи. И то, что она вещала в телефонную трубку, ему не понравилось. Получалось, что именно завтра с утра, такая жалость, она улетает в Финляндию на официальную встречу новогоднего праздника с Санта-Клаусом и его объезженными северными оленями. Закончив разговор многочисленными сожалениями, Наталья отключилась, погладила Деньку по голове и, взглянув на мужа, со вздохом изрекла:
– Выхода нет! Вы летите со мной за границу. Чартерным рейсом. А что делать?!
Минут через двадцать после этого звонка Наталья с визгом ввалилась к нам. По многолетней традиции двери наших с ней квартир не закрываются на замки, если кто-то есть дома. Исключая, разумеется, ночное время. Для защиты от непрошеных визитеров довольствуемся одной – общекоридорной дверью. А завизжала подруга по одной причине – от неожиданности. Не смогла преодолеть огромную лужу, плескавшуюся в прихожей. Ей оказалось не по силам преодолеть двухметровое расстояние до холла, где на полу лежал мокрый ковер, принявший на себя какую-то часть моря разливанного. Сиганув в лужу, Наташка разбередила безмятежное спокойствие водной глади, а заодно и наше с Димкой. Оторвавшись от полудремного просмотра уже не помню какой телевизионной программы, мы, разинув рты, наблюдали за легкими волнами, кругами расходившимися от Наташкиных ног в меховых тапочках. Я мгновенно откинула свои, подмоченные, в сторону и босиком пробороздила водное пространство до кухни. Убедившись, что и она не оставлена без внимания разливом, немного поглазела на водоплавающие пластиковые кошачьи миски и только потом, заикаясь, проронила:
– И разверзлись хляби небесные…
– Зимой? В двадцатиградусный мороз? – недоверчиво спросила Наташка. – И потом, это точно не всемирный потоп. Или он просто до меня не дошел?
