Честно говоря, плохо помню и то, как мы с Аленой добрались до двери комнаты. Только включенный свет и склонившееся надо мной испуганное лицо дочери заставили меня очнуться. Вот только разговаривать было сложно – колотила крупная дрожь.
– Кажется, моя косметика тебе не поможет. Вылитая гоголевская утопленница из «Майской ночи», только двадцать лет спустя. Ох, не нравится мне твое состояние. Может, полежишь, а я за папиком сбегаю? Это у тебя запоздалая реакция на дорожный инцидент. Успокойся, проехали. Все хорошо.
Перспектива остаться одной и выпустить дочь в этот кошмарный коридор заставила меня вздрогнуть в последний раз. Я вскочила, как ошпаренная, и принялась лихорадочно подкрашиваться, с напрягом демонстрируя нахождение моего вполне здорового духа в моем же здоровом теле.
– Твоя губная помада мне совершенно не идет, и она плохо ложится, – заметила я слегка вибрирующим голосом.
– Это не губная помада, а контурный карандаш для губ. Я им не пользуюсь, но недосуг выкинуть. Наконец-то ты пришла в себя, – обрадовалась Аленка. – Как думаешь, надолго?
Я уверенно кивнула головой.
– Разумеется. Просто сказался результат переутомления последних дней. Побольше положительных эмоций, и все пройдет. Кажется, следует спуститься вниз?
– Особо не торопись. Папик не разрешил загружать тебя по полной программе. Боится развить в тебе вместо мании величия комплекс неполноценности. Шучу! Сейчас, только фонарик из Славкиной сумки вытащу. Запасливый, зануда! Весь в папика. Какое счастье! Надо напомнить папе Карло, чтобы выделил лампочку. Можно в порядке режима экономии вывернуть где-нибудь.
Обратный путь мы преодолели значительно быстрее. Вот только я, удивляя дочь, освещала не промежуток до выхода, а уже пройденный путь – вплоть до конца коридора. Абсолютно пустого.
Внизу было весело. Время приближалось к одиннадцати часам. Требовалось безотлагательно сесть за стол и распрощаться со Старым годом, поблагодарив его за все хорошее. Ну, а насчет плохого… Да кто ж об него в жизни не спотыкается? Но ведь не все падают. А если и падают, какая-то часть все равно находит силы и желание встать. Важно помнить, что рано или поздно кончается не только хорошее, но и плохое.
Идея проводить Старый год при свечах и бегающих огоньках елочной гирлянды принадлежала Карлу Ивановичу или, с легкой руки Аленки, папе Карло. Робкий голос моего протеста потонул во всеобщем одобрении. Мотивировка папы Карло была правильная: у каждого свой собственный баланс результатов уходящего года, следует тихонько поразмышлять на эту тему при свечах, как бы в одиночестве. Елочная гирлянда не в счет. И без лишней шумихи и помпезности, сведя личные счеты с прожитыми днями этого года, положить осмысленные результаты в архив памяти, запив все это добрым старым вином. Или водочкой.
