– О! – начал небрежным тоном Пенрод. – По той самой основной и простой причине…
Сэм уже не мог больше сдерживаться.
– Заткнись! – заорал он.
Пенрод обиделся.
– Ты мне? – спросил он.
– Тебе! Тебе! – ответил затравленный Сэм.
– Ты сказал мне «заткнись»?
– Да, сказал!
– А ты не забыл, с кем разговариваешь? – угрожающе спросил Пенрод. – Может тебе напомнить, а? Думаю, тебе следует напомнить! Наверное, стоит это сделать по той самой основной и простой…
Тут Сэм с отчаянным воплем набросился на Пенрода и клещами обвил руки вокруг его поясницы. В тот же миг деревянные мечи за ненадобностью полетели на землю, и поединок доблестных кавалеристов уступил место обыкновенной потасовке.
Это нападение не было полной неожиданностью для Пенрода. Он уже давно почувствовал, что все больше и больше раздражает друга. И, хоть никто из них двоих не понимал причины неприязни, Пенрод постепенно стал тоже распаляться. Вот почему Пенрод был готов к стычке и, несмотря на то, что в первые минуты боя Сэм явно одерживал над ним верх, все-таки даже обрадовался этой определенности.
Тут следует внести абсолютную ясность. Конфликт был налицо, однако ни характер его, ни метод разрешения, ни в коем случае не следует путать с банальной дракой. Пенрод и Сэм вышли из себя, души их переполнились скорбью, которая требовала выхода, но они не наносили друг другу ударов и не лили слез. Это была не драка, это были толкотня, натиск, пыхтение, которые прерывались обоюдными замечаниями, типа: «зря стараешься!», «нет, не зря!», «ах так?», «ну, сейчас я тебе покажу!», «ну, ну, что ж не показываешь?»
На их лицах появились потеки и пятна, а их икры и лодыжки, по мере того, как они пинали друг друга, покрывались царапинами и ссадинами. Кустам и газону тоже пришлось несладко, ибо наступил момент, когда мальчики нырнули головами в заросли сирени, и один при этом сказал: «Уф!» – а другой: «Оф!» – после чего битва продолжалась в лежачем положении. Успех переходил от одного к другому: наверху оказывался то Сэм, то Пенрод. Они катались по земле, извивались, и лица их от натуги были пунцовыми. Поединок длился так долго, что, казалось, ему никогда не суждено кончиться. Оба участника битвы настолько свыклись со своим положением, что оно грозило превратиться в форму существования. Можно было подумать, что они жили так с рождения, живут теперь и собираются продолжать в том же духе до конца дней своих.
В таком виде их и накрыл летучий отряд вражеской кавалерии во главе с Родди Битсом и Германом, за которыми следовали пленники Морис Леви и Джорджи Бассет. Заметив извивающихся на земле дуэлянтов, вновь прибывшие испустили хоровой вопль восторга:
