Провокация – не самый честный, мягко говоря, прием из арсенала сыщика. Тем более что играть приходилось на чувствах женщины, но Круча снова прибег к этому проверенному приему.
Лиза – милая девушка, но вовсе не святая и уж точно не лишена меркантильных интересов. Костин ее любовник, он богат, и она бы не отказалась стать его женой. Но для этого нужно как минимум устранить Серафиму Яковлевну, а тут такой подходящий случай. Если Костину посадят за убийство, Евгений Максимович разведется с ней и женится на Лизе.
– Серафима?! Могла убить Вадима?
– Ну, может, он ее тоже шантажировал?
– Как он мог ее шантажировать… Ах да, я, кажется, знаю!
– Что вы знаете?
Круча смотрел на девушку без укора, хотя для этого ему требовалось определенное усилие. Лиза ничем не лучше других женщин, а может, и хуже многих, если уже начала топить свою соперницу.
– Он мог сказать Жене, что спал с его женой, – выдала Лиза под его мысленные аплодисменты.
– А он с ней спал?
– В том-то и дело… Вадим тогда так взбесился, что все рассказал.
– Из-за квартиры взбесился?
– Да.
– И что он рассказал?
– Что спал с Серафимой.
– Когда?
– А еще до свадьбы, вернее, перед самой ее свадьбой. В подробности он не вдавался, но я так поняла, что между ними был интим. Хотя Вадим такой, что и соврать мог. Со зла. Он тогда Серафиму шлюхой называл, а Женю – козлом. Я потому тогда и выгнала его…
– Стало быть, его слова всерьез воспринимать нельзя?
– Ну да, он мог со зла наговорить…
– А Женя знал, что Вадим спал с его женой?
– Не знаю, – пожала плечами Лиза.
Колыхнулся у нее взгляд, и ресницы дрогнули… Возможно, Костин все знал и с ее подачи. Вадим рассказал ей, что и как было, а она – любовнику, возможно, в расчете на его развод с женой.
– А если знал, он мог из-за этого убить брата?
– Нет, не мог. Даже если бы возненавидел, не мог бы. Его и Вадима родители вместе живут, и его отец очень любит мать Вадима. И если с его матерью что-то случится, то Женин отец не переживет… Нет, не мог он убить Вадима. Не мог.
– Спасибо, Лиза. Вы мне очень помогли.
Состояние Костина не внушало опасений, но его лечащий врач все-таки предупредил, что ему противопоказано сильное душевное волнение. Как будто чувствовал он, что подполковник Круча для того и пришел сюда, чтобы вывести пациента из равновесия.
Серафима Яковлевна провела с больным всю ночь, но утром уехала. Впрочем, от одиночества Костин не страдал. Он лежал на боку с приспущенными штанами, а симпатичная медсестра ставила ему укол. В таком положении его и застал Круча.
