В начале вечера я видел своего малыша в городском торговом центре, где местные власти устроили раздачу подарков. После «тайленоловых» убийств в Чикаго, все еще не раскрытых, прошло два года. Я установил металлодетектор, чтобы проверять все детские сласти. Сам я скрывался за маской Оби-Ван-Кеноби, а малыш, одетый Инопланетянином, вышел вперед и выложил свою сладкую заначку. Я обследовал его лакомства детектором, который выглядел как световой меч. Костюм скрывал меня полностью, и, только увидев в прорезях маски напряженные глаза малыша, я понял, что он меня узнал. Однако Эдди молчал. Он повернулся и посмотрел через плечо. Он не знал, что делать, словно ему грозили неприятности, заговори он со мной. Сегодня не мой день видеться с ним. Эдди казался еще более потерянным, чем инопланетянин, в которого он играл, но я не стал его разоблачать. Проблема была не в нем.
Когда он уже отходил, я сказал:
— Инопланетянин, позвони домой.
Где-то на заднем фоне я увидел свою бывшую жену с ее новым мужем, Сетом Хансеном. Они были одеты упырями, скованными цепью, и каждый тащил в руках по ядру — примерно такими они и представлялись мне в подлинной жизни.
Очередь за «Страшными пакетами» змеилась от входа до Подателя Яств, нашего мэра, церемониймейстера торжеств, одетого как Гомес Аддамс. Чтобы все дети успели пожать руку мэра, нам пришлось держать торговый центр открытым до начала одиннадцатого. На памяти у меня остался только снимок Эдди: мэр вручает ему приз за костюм. Эдди, скрытый маской, высматривает Джанин. Я надеялся, что он высматривает и меня — там, среди зрителей.
За все мои усилия в этот вечер я был вознагражден бритвенным лезвием в яблоке. Я знал, что это жульничество, потому что был знаком с пареньком, Бобби Джеймсом. Он все время оглядывался на толпу позади себя. Старшие братья Бобби, неудачники, подначили его. Богом клянусь, мне претило участие в этой чуши. Мой малыш бродил по залу, а закон обязывал меня держаться от него подальше.
Вечер завершился допросом Бобби Джеймса: мне пришлось отнестись к розыгрышу как к реальному событию. Работавший с нами Арнольд Фишер, полицейский торгового центра, должен был выяснить, в каких домах Бобби получал выкупы. Парня сфотографировали с яблоком и бритвой. Этот образ станет теперь для нашего городка символом Хэллоуина, одним из знаков покидающего нас наивного простодушия. Меня всегда занимал вопрос, каким образом носители порока проникают в наши души, как они вынюхивают подоплеку наших жизней, предвосхищают наше падение.
