Ребята постоянно подшучивали друг над другом. Если комуто не нравилась громкая музыка, которую слушал сосед, этот человек украдкой заменял новые батарейки разряженными. Марк, открыв свой рюкзак, обнаружил, что притащил из самого Херефорда камень весом двадцать фунтов. Ошибочно предположив, что эта проделка – моих рук дело, он подменил мне зубную пасту солнцезащитным кремом. Когда я почистил им зубы, меня чуть не вырвало.
С Марком я познакомился в Брисбене в 1989 году, когда мы гостили у австралийского SAS (Специального воздушнодесантного полка). Марк играл против нас в регби и был в том матче самой заметной фигурой на поле: его похожие на стволы деревьев могучие ноги позволяли ему заработать своей команде все трехочковые проходы. Впервые команда нашей роты потерпела поражение, и я возненавидел ублюдка, виновного в этом, – все его пять футов шесть дюймов. Через год мы встретились снова. Марк проходил отборочную комиссию, и я наткнулся на него, когда он возвращался в лагерь после восьмимильного маршброска с полной выкладкой.
– Замолви за меня словечко, – ухмыльнулся он, узнав меня. – Такой приличный нападающий, твою мать, вам придется очень кстати.
Марк прошел комиссию и попал к нам в роту перед самой отправкой в Персидский залив.
– Приятель, как хорошо попасть сюда, твою мать, – сказал он, зайдя ко мне в комнату и пожав мне руку.
Забыл сказать: в лексиконе Киви имелось только одно эмоциональноусилительное выражение – с участием слова «мать».
В нашем ангаре царила веселая и живая атмосфера. В таком полном составе наш полк не собирался со времен Второй мировой войны. Нам было очень радостно быть вместе. Так часто нам приходится работать маленькими группами, скрытно, но здесь была возможность выступить в открытую и большим числом. Нам еще не ставили задачу, однако мы чувствовали нутром, что война предоставит всем великолепную возможность заняться «зеленой работой» – проводить классические для SAS операции за линией фронта. Именно для этого в первую очередь и создал полк Дэвид Стирлинг,[3] и вот сейчас, почти пятьдесят лет спустя, все возвращалось на круги своя. Насколько я понимал, основными ограничениями в Ираке станут скорее всего противник и снабжение: постоянно будут заканчиваться то патроны, то запасы воды. Я чувствовал себя каменщиком, всю свою жизнь лепившим одноэтажные дачи, которому наконец подвернулся случай возвести небоскреб. Оставалось только надеяться, что война не закончится до того, как мне представится возможность уложить хотя бы один кирпич.
