— Видите ли, дон Бернат, — расцвел в улыбке Улибе. — При всем моем желании это совершенно невозможно. — После чего терпеливо и во всех подробностях поведал казначею о тех же обстоятельствах, что и в свое время сержанту перед их расставанием.
— Полагаю, вы слишком опытный человек, чтобы вас так легко можно было ввести в заблуждение, — задумчиво сказал казначей. — И у нас есть все причины быть вам благодарным. Но… девушка-судомойка!
— Она не была…
— Была-была, господин Улибе, — грубо буркнул казначей. — Вы сказали, что у нее хорошо поставлена речь. Она умеет шить?
— Не знаю, — признался Улибе. — Но, наверное, монахини скорее всего должны были научить ее подобным вещам.
— Ну, так спросите, — раздраженно фыркнул казначей. — Они с компаньонкой могут остаться сегодня на ночь при королевском дворе. И выяснить, умеет ли она шить. — И, словно извиняясь, добавил: — Мне столько всего предстоит сделать, прежде чем корабль выйдет из порта…
Бормоча слова благодарности, Улибе покинул кабинет казначея.
Улибе подвел женщин к воротам монастыря, где их дожидалась пара лошадей.
— Почему мы должны уезжать? — проворчала Мундина. — Девушка и так едва жива от усталости.
— Потому что должны, только и всего, — ответил он. — Но ехать совсем недалеко. Всего лишь в город.
— Куда? — спросила Клара, и у нее в глазах неожиданно блеснул ужас.
— Это далеко от монастыря или от твоей бывшей хозяйки, — сказал он.
— Будет лучше, если ты все-таки ненадолго мне поверишь. Я повезу тебя туда, где гораздо более спокойно и безопасно.
— Что ты имеешь в виду?
— Все объясню через минуту, — вздохнул Улибе. — Но сначала я должен задать тебе один важный вопрос.
— Какой же? — подозрительно напряглась Клара.
— Умеешь ли ты шить?
— Умею ли я шить?! — с изумлением переспросила она. — Разумеется, умею. А что… что именно нужно зашивать?
— Не знаю, — простонал от усталости Улибе. — Просто шить.
— Вышивание? Штопка? Или шить одежду как портниха?
— Говорят тебе, не знаю. Что ты умеешь делать?
— Вышивание и, конечно, штопку. И, полагаю, будь у меня достаточно материи, я бы могла сшить себе еще и платье. Но я не такая быстрая и опытная, как те дамы, кто зарабатывает этим на жизнь.
По-прежнему выряженная в уродливый подарок Улибе, измотанная до последней степени и похожая на растрепанную монахиню-францисканку, Клара обнаружила себя стоящей рядом со своим патроном перед королевским казначеем, а также его секретарем, помощником оного и писцом.
