— А зачем… Ты что, тоже ее знаешь?
Кордак’ вздохнул.
— Знал. В былые дни притязал я сам на положение твое. Я пылал страстью, как море лавы, но соглашения наладить не успел я, хоть близок был к тому, а вскоре убит был брат ее, и с ней не виделся я больше. Могу ли я надеяться когда-нибудь на доброту твою, чтобы позволил ты возобновить знакомство старое?
— Конечно — когда хочешь. Буду рад, если заглянешь.
Феллон посмотрел в сторону двери, в которую гуськом прошло его отделение с докладом о том, что арестованные и свидетель надлежащим образом доставлены во Дворец Правосудия. Феллон сказал:
— Дайте своим костям отдохнуть пару минут, ребята, и отправимся с новым обходом.
Гвардейцы расселись по скамьям и четверть часа отдыхали, потягивая шураб. Потом вернулось еще одно отделение, и Кордак’ выдал Феллону новое задание:
— Проследуйте по улице Барфур, а далее на юг, вдоль границы с Думу, ибо банда Чиллиана проходу не дает там никому в восточной части, близ границы с Джуру…
Думу, самый южный квартал Занида, завоевал печальную известность главного воровского гнезда города. Публика громко протестовала, заявляя, что местная рота муниципальной стражи закуплена преступниками на корню и позволяет ворам и грабителям действовать совершенно открыто. Командование гражданской гвардии гневно отметало обвинения, утверждая, что разгул преступности объясняется малочисленностью стражи.
Отделение Феллона свернуло с улицы Барфур и двигалось по вонючему переулку, который вел зигзагами в сторону границы квартала. Неожиданно донесшийся спереди шум заставил Феллона застыть на месте, а потом сделать знак остальным осторожно следовать за ним. Заглянув за угол, он увидел стоявшего спиной к стене гражданина, которого окружили трое недружелюбно настроенных кришнаитов.
Один из них держал его под приделом миниатюрного арбалета, другой угрожал мечом, а третий освобождал жертву от обременительных предметов, каковыми он считал кошелек и перстни. Ограбление находилось в самой начальной стадии.
Это был редкий шанс. Как правило, стражники обнаруживали на месте преступления только потерпевшего — либо в вице трупа, либо обобранного до нитки и проклинавшего грабителей, продажную стражу и в целом беззаконное состояние города.
Если бы Феллон и его люди бросились на преступников сразу, те разбежались бы, скрывшись в переулках раньше, чем стражники добежали бы до места, поэтому Феллон прошептал Цикассе:
— Обеги справа вокруг того дома и зайди им с тыла. Потом просто беги на них со всех ног. Когда мы тебя увидим, мы тоже выскочим из-за угла.
