Растревоженные лошади ходили кругами, били копытами, бестолково тыкались друг в друга. Три командира, надрываясь, отдавали приказы, побуждая свои отряды выстроиться в три колонны: Тодд — посредине, Тригг — с правого фланга, Дэниэл — с левого. Раскрасневшиеся майоры Макгэри и Сайлас Хэрлан, исполненные воинственного пыла, предложили сформировать продвинутый далеко вперед авангард из двадцати пяти добровольцев, которые тут же нашлись.
Роман подъехал к Дэниэлу. Оглянувшись, он увидел за спиной Израила и Толливера Скэггса. У Толливера был испуганный вид.
— Безнадежная затея… — тихо сказал Роман, повернувшись к Дэниэлу, и тот мрачно кивнул.
Преодолев болотистую низину реки, они набросили поводья на шеи лошадей и спешились. Проверили еще раз ружья. В полной боевой готовности отряд двинулся дальше пешком, пересекая усыпанную гравием полоску, ведущую к открытому концу излучины реки. Они шли к горной гряде.
Макгэри с Хэрланом впереди командовали авангардом. Роман все еще ругал их на все корки, называя высокомерными ослами и укоряя себя за то, что подчиняется им. Да он такой же дурак, если не хуже! Но с ними шло много хороших людей, которые могут погибнуть, увлеченные тщеславным позером, и Роман не в состоянии был их покинуть.
Поднимаясь по склону горной гряды, все молчали. Тишину нарушала лишь мягкая поступь множества мокасин и башмаков по редкой траве. Перевалив через хребет с авангардом, Макгэри победно вскинул руку, давая понять, что все вокруг спокойно.
Поднявшись за ними на вершину, Роман увидел впереди, метрах в шестидесяти, овраги. Они казались такими тихими, такими подозрительно спокойными под лучами жаркого солнца; верхушки молодых деревьев и ветки кустов мирно раскачивались под порывами утреннего ветерка. «Может, — подумал Роман, — я ошибся…» В таком случае он готов был проглотить обиду даже от такого гнусного человека, как Хью Макгэри.
Авангард уже подошел к краю оврага. Макгэри оглянулся и с надменной улыбкой подал условный сигнал, что путь свободен. Бойцы тоже расцвели улыбками, послышался облегченный смех… И вдруг над их головами прозвучал ружейный залп. Улыбки застыли на лицах поселенцев, а смех, казалось, застрял в горле. Двое, упав на землю, поползли назад.
У них не было времени оглядеться, чтобы увидеть, кто из них жив, а кто уже мертв, потому что через мгновение из оврагов и дальней низины тучей высыпали индейцы. Паля из ружей, они бросились в атаку.
— Господи, твоя воля… Нам конец! — обреченно крикнул кто-то, но в ту же минуту прогремел спокойный, размеренный голос Дэниэла:
